Колесников Владислав

В работе содержится сравнение монгольского и русского войска в XII-XIII веках. Автор пытается ответить на вопрос:"Почему русское войско было разбито монголо-татарами, но при этом само русское войско разгромило крестоносцев из Европы?"

При написании работы использовались как материалы учебника (А.А. Данилов, Л.Г. Косулина. История России с древнейших времен до конца XVI века.М.: Просвещение, 2011), так и историчесого журнала "Родина", интернет-ресурсы.. В качестве вывода приводится утверждение доктора исторических наук В.П. Даркевича: “Преимущество монголов было отнюдь не в высокой и многогранной культуре, а в прекрасной военной организации, основу которой составляла лёгкая конница, в наличии сложной осадной техники, тактике ведения боя, железной дисциплине, массовых репрессиях, призванных устрашить неприятеля когда уничтожалось всё живое".

Скачать:

Предварительный просмотр:

I. Введение ………………………………………………………………..….... 3 стр.

II. Монголо-татарское войско: …………………………………………..…..4-8 стр.

1. Дисциплина
2. Состав войска
3. Вооружение
4. Тактика боя

III. Русское войско: ………………..………………………………………...8-12 стр.

1. Дисциплина
2. Состав войска
3. Вооружение
4. Тактика боя

IV. Заключение……………………………………………………………...13 -14 стр.

V. Литература…………………………………………….………………….….15 стр.

Приложение № 1 ………………………………………………………………………………..16-19 стр.

Приложение № 2 …………………………………………………………………………….….20-23 стр.

Введение

До сих пор интересно, почему племена монголов, не имеющие городов и ведущие кочевой образ жизни, смогли захватить такое огромное и могучее государство, как Русь в XIII веке?

А ещё этот интерес усиливается при том факте, что русское войско разгромило крестоносцев из Европы в середине XIII века.

Поэтому, цель работы – сравнение монгольского и русского войска в XII - XIII веках.

Чтобы выполнить поставленную цель, нужно решить следующие задачи:

1. изучить литературу по теме исследования;

2. дать характеристику монголо-татарского и русского войск;

3. составить сравнительную таблицу по характеристике

Монголо-татарского и русского войск.

Гипотеза:

Если предположить, что русское войско уступило монголо-татарскому войску

в чём-либо, то становится очевидным ответ на вопрос: “Почему племена монголов победили русских?”

Объект исследования:

Армии монголов и русских.

Предмет исследования:

Состояние армий монголов и русских.

Исследования: анализ, сравнение, обобщение.

Они обусловлены поставленными целью и задачами работы.

Практическая значимость работы состоит в том, что сделанные выводы обобщения, составленная сравнительная таблица, могут быть использованы на уроках истории.

Работа по своей структуре состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы.

Монголо-татарское войско

“Пришла неслыханная рать , безбожные моавитяне , и зовут их татары , их же никто не знает , кто они и откуда пришли , и каков язык их , и какого племени они , и что за вера их …” 1

1. Дисциплина

Завоевания монголов, поразившие мир, были основаны на принципах железной дисциплины и военных порядках, внедренных Чингисханом. Монгольские племена были спаяны своим вождем в орду, единый "народ-войско". Вся общественная организация степняков строилась на своде законов. За бегство с поля боя одного воина из десятка казнился весь десяток, за бегство десятка казнилась сотня, а поскольку десятки состояли, как правило, из близких родственников, то понятно, что минутная трусость могла обернуться смертью отца, брата и случалась крайне редко. Смертной казнью каралось и малейшее неисполнение приказов военачальников. Установленные Чингисханом законы касались и гражданской жизни. 2

2. Состав войска

Монгольское войско состояло в основном из конницы, немного пехоты. Монголы – это наездники, выросшие на коне с малых лет. На диво дисциплинированные и стойкие в бою воины. Выносливость монгола и его коня изумительна. В походе их войска могли двигаться целые месяцы без запасов продовольствия. Для коня - подножный корм; овса и конюшни он не знает. Передовой отряд силою в две-три сотни, предшествовавший армии на расстоянии двух переходов, и такие же боковые отряды исполняли задачи не только охранения марша и разведки противника, но также и хозяйственной разведки - они давали знать, где подножный корм и водопой лучше. Кроме того, выдвигались особые отряды, имевшие задачей охранять кормовые места от непринимающих участия в войне кочевников.

Каждый конный воин вёл от одного до четырёх заводных коней, так что мог в походе менять лошадей, чем значительно увеличивалась длина переходов и сокращалась надобность в привалах и дневках. Быстрота передвижений монгольских войск была изумительна.

Выступление в поход заставало армию монголов в состоянии безупречной готовности: ничто не упущено, каждая мелочь в порядке и на своем месте; металлические части оружия и упряжи тщательно вычищены, баклаги наполнены, неприкосновенный запас продовольствия в комплекте. Все это подлежало строгой проверке начальников; упущения строжайше наказывались. 3

Главенствующую роль в армии занимала гвардия (кешик) Чингисхана, состоявшая из десяти тысяч воинов. Их называли “багатур” – богатыри. Они были основной ударной силой армии монголов, поэтому в гвардию набирали особо отличившихся воинов. Рядовой гвардеец в особых случаях имел право командовать любым отрядом других войск. На поле боя гвардия находилась в центре, возле Чингисхана. Остальное войско делилась на десятки тысяч ("тьмы" или "тумены"), тысячи, сотни и десятки бойцов. Во главе каждого подразделения стоял опытный и умелый военачальник. В войске Чингисхана исповедовался принцип назначения военачальников в соответствии с личными достоинствами. 4

____________________

1 “Летопись о нашествии монголо - татар на русскую землю”

2 Интернет-ресурсы: http://www.licey.net/war/book1/kto

4 Интернет-ресурсы:

В составе монгольской армии была китайская дивизия, обслуживающая тяжелые боевые машины, в том числе и огнемёты. Последние метали в осажденные города разные горючие вещества: горящую нефть, так называемый "греческий огонь" и другие.

При осадах монголы прибегали также к минному искусству в его первобытной форме. Они умели производить наводнения, делали подкопы, подземные ходы и тому подобное.

С большим искусством монголы преодолевали водные преграды; имущество складывалось на камышовые плоты, привязанные к хвостам лошадей, люди пользовались для переправы бурдюками. Эта способность к приспособлению создала монгольским воинам репутацию каких-то сверхъестественных, дьявольских существ. 1

3. Вооружение

"Вооружение монголов превосходно: луки и стрелы, щиты и мечи; они самые лучшие лучники из всех народов", - так писал Марко Поло в своей “Книге”. 2

Оружие рядового воина состояло из короткого составного лука, сделанного из пластин дерева гибких пород, прикреплённых к центральному хлысту, для стрельбы с лошади, и второго лука такой же конструкции, только более длинного, чем первый, для стрельбы стоя. Дальность стрельбы из такого лука достигала ста восьмидесяти метров. 3

____________________

1 Интернет-ресурсы: Эренжен Хара-Даван "Чингисхан как полководец и его наследие"

3 Интернет-ресурсы: Денисов Ю.Н. Кто заказал татаро-монгольское нашествие? М.: Флинта, 2008

Стрелы в основном делились на легкие для дальней стрельбы и тяжелые с широким наконечником для ближнего боя. Одни предназначались для пробивания доспехов, другие – для поражения лошадей противника…Кроме этих стрел были еще сигнальные стрелы с отверстиями в наконечнике, которые в полете издавали громкий свист. Такие стрелы использовались и для указания направления стрельбы. У каждого воина было два колчана по тридцать стрел. 1

Воины были вооружены, кроме того, мечами и легкими саблями. Последние сильно изогнуты, остро заточены с одной стороны. Перекрестье на ордынских саблях имеет загнутые вверх и расплющенные концы. Под перекрестьем часто наваривалась обойма с языком, охватывающим часть лезвия - характерный признак работы ордынских оружейников.

Голова воина была защищена коническим, стальным шлемом с кожаными накладками, закрывающими шею. Тело воина защищал кожаный камзол, а в более поздние времена поверх камзола надевалась кольчуга или крепились металлические полосы. Всадники с мечами и саблями имели щит из кожи или ивы, а всадники с луками обходились без щита. 2

Пехота была вооружена различными формами древкового оружия: булавами, шестопёрами, чеканами, клевцами и кистенями. Воины были защищены пластинчатыми панцирями и шлемами . 3

____________________

1 Исторический журнал “Родина”. - М.: 1997. – стр.75 из 129.

2 Интернет-ресурсы: Денисов Ю.Н. Кто заказал татаро-монгольское нашествие? М.: Флинта, 2008

3 Интернет-ресурсы: http://ru.wikipedia.org/wiki/Армия_Монгольской_империи

“Они не умеют сражаться ножами и не носят их обнаженными. Щиты не используют, и лишь очень немногие используют копья. И когда используют их, то наносят удары сбоку. А на конце копья они привязывают шнур и держат его в руке. И еще, у некоторых на острие копья сделаны крючья…” - сообщает Средневековый автор Винсент из Бове.

Монголы носили китайское шёлковое бельё, которое не пробивалось стрелой, а втягивалось в рану вместе с наконечником, задерживая его проникновение. В армии монголов имелись хирурги из Китая.

4. Тактика боя

Война велась монголами обычно по следующей системе:

1. Собирался курултай, на котором обсуждался вопрос о предстоящей войне и ее плане. Там же постановляли все, что необходимо было для составления армии, а также определяли место и время сбора войск.

2. Высылались в неприятельскую страну шпионы и добывались "языки".

3. Военные действия начинались обыкновенно ранней весной и осенью, когда лошади и верблюды в хорошем теле. Перед открытием военных действий Чингис-хан собирал всех старших начальников для выслушивания ими его наставлений. Верховное командование осуществлялось самим императором. Вторжение в страну противника производилось несколькими армиями в разных направлениях.

4. При подходе к значительным укрепленным городам частные армии оставляли для наблюдения за ними особый корпус. В окрестностях собирались запасы и в случае надобности устраивалась временная база. Обыкновенно главные силы продолжали наступление, а обсервационный корпус, снабженный машинами, приступал к обложению и осаде.

5. Когда предвиделась встреча в поле с неприятельской армией, монголы обыкновенно придерживались одного из следующих двух способов:

Либо они старались напасть на неприятеля врасплох, быстро сосредоточивая к полю сражения силы нескольких армий;

Либо, если противник оказывался бдительным и нельзя было рассчитывать на внезапность, они направляли свои силы так, чтобы достигнуть обхода одного из неприятельских флангов. Такой манёвр носил название "тулугма".

Монгольские вожди кроме двух указанных способов применяли и разные другие оперативные приёмы. Например, производилось притворное бегство, и армия с большим искусством заметала свои следы, исчезнув из глаз противника, пока тот не раздробит своих сил и не ослабит мер охранения. Тогда монголы садились на свежих заводных лошадей, совершали быстрый налет, являясь как будто из-под земли перед ошеломлённым врагом. Этим способом были разбиты в 1223 году на реке Калке русские князья.

Монголия имела ещё одну военную "традицию": преследовать разбитого врага до полного уничтожения.

В числе важнейших преимуществ монгольской армии отмечена её изумительная маневренная способность. На поле сражения это выражалось в виде превосходной выучке монгольских всадников и подготовки целых частей войск к быстрым передвижениям на местности. 1

________________________

Монгольское наступление представляло снежную лавину, нарастающую с каждым шагом движения. Около двух третей армии Батыя составляли тюркские племена, кочевавшие к востоку от Волги; при штурме крепостей и укрепленных городов монголы гнали перед собой пленных как "пушечное мясо". 1 Вот что пишет епископу Перуджи венгерский францисканец: “Годных для битвы воинов и поселян они, вооружившие, посылают против воли в бой впереди себя…” 2

Энергия и активность монгольского командования, организация и подготовка армии, при которых достигалась небывалая быстрота совершения маршей-маневров и почти полная независимость от тыла и подвоза – вот главное преимущество монгольского войска. 1 "Врозь двигаться - вместе драться" – говорится в афоризме о монгольских воинах.

У монголов военачальник наблюдал за ходом боя и координировал действия своих подразделений со стороны, что давало неоспоримое преимущество. 2

Вот что говорит военный специалист, французский подполковник Рэнк: "... Если они (монголы) всегда оказывались непобедимыми, то этим они были обязаны смелости своих стратегических замыслов и непогрешимой отчетливости своих тактических действий. Безусловно, в лице Чингис-хана и плеяды его полководцев, военное искусство достигло одной из своих высочайших вершин".

Таким образом, можно указать на такие преимущества монгольского войска над русскими: коллективной дисциплины над индивидуальным героизмом, искусных лучников над тяжёлой кавалерией и пехотой. Эти тактические отличия стали залогом монгольского успеха на Калке, а впоследствии и молниеносного завоевания Восточной и Центральной Европы.

Русское войско

1. Дисциплина

К началу XIII века русского войска как единого воинского объединения не существовало. Каждый удельный князь имел свою конную дружину. В отдельных случаях княжеские дружины объединялись для совместных действий против того или иного противника, но при этом со времён Владимира Мономаха такое объединение не имело верховного военачальника, каждый князь считал себя равным другим князьям. В этом уже лежал залог распада воинской дисциплины.

2. Состав войска

Княжеские дружины были немногочисленными и состояли из профессиональных воинов. В составе одной дружины было несколько сотен воинов. Каждый дружинник был искусен в любом виде рукопашного боя. Дружинники были обучены действовать в строю, свято хранили традиции взаимной выручки, но с другими дружинами, сообща действовали неумело. 3

Дружина разделялась на старшую и младшую. Иногда на службу нанимались иностранцы. Чаще всего это были норманны , печенеги , потом половцы , венгры , берендеи , торки , поляки , прибалты , изредка даже болгары , сербы и немцы . Известна и система служебного положения – после князя шли воеводы, затем тысяцкие, сотники, десятские. Численность дружин была небольшой. У одного князя – не более 2000 человек. 4

____________________

1 Интернет-ресурсы: Эренжен Хара-Даван "Чингисхан как полководец и его наследие"

2 Исторический журнал “Родина”. - М.: 1997. – стр.55 из 129.; стр. 88 из 129.

3 Интернет-ресурсы: http://moikraitulski.ru/russkoe-vojsko/

4 Интернет-ресурсы: http://ru.wikipedia.org/wiki/Дружина

Конное войско состояло из тяжеловооруженных всадников - копейщиков и легкой кавалерии - лучников. 1

…Впереди конницы выступала пехота, начинавшая сражение. Пехотинцев - "пешцев" - использовали при защите городских стен и ворот, прикрытии тылов конницы, для проведения необходимых транспортных и инженерных работ, для разведывательных и карательных вылазок. … Отряды пехотинцев в массе своей формировались из простонародья - смердов, ремесленников, а не из профессиональных воинов. 2 По численности пехота составляла большую часть русского войска .

3. Вооружение

Снаряжение русских воинов в середине XIII века мало изменилось - шлемы, щиты, копья, сабли и мечи по-прежнему составляли его основу.

2 Интернет-ресурсы: http://www.ois.org.ua/club/public/public1016.htm

http://moikraitulski.ru/russkoe-vojsko/

http://ru.wikipedia.org/wiki/История_русской_армии

Приложение № 1

ДЖИОВАННИ ДЕЛЬ ПЛАНО КАРПИНИ. “ИСТОРИЯ МОНГАЛОВ”

ГЛАВА ШЕСТАЯ

О войне и разделении войск, об оружии и хитростях при столкновении, об осаде укреплений и вероломстве их против тех, кто сдается им, и о жестокости против пленных

Сказав о власти, надлежит сказать о войне следующим образом: сперва о разделении войск, во-вторых, об оружии, в-третьих, о хитростях при столкновении, в-четвертых, об осаде крепостей и городов, в-пятых, о вероломстве, которое они проявляют к тем, кто им сдается, и о жестокости, с которой они обращаются с пленниками.

§ I. О разделении войск

О разделении войск скажем таким образом: Чингис-кан приказал, чтобы во главе десяти человек был поставлен один (и он по-нашему называется десятником), а во главе десяти десятников был поставлен один, который называется сотником, а во главе десяти сотников был поставлен один, который называется тысячником, а во главе десяти тысячников был поставлен один, и это число называется у них тьма. Во главе же всего войска ставят двух вождей или трех, но так, что они имеют подчинение одному. Когда же войска находятся на войне, то если из десяти человек бежит один, или двое, или трое, или даже больше, то все они умерщвляются, и если бегут все десять, а не бегут другие сто, то все умерщвляются; и, говоря кратко, если они не отступают сообща, то все бегущие умерщвляются; точно так же, если один или двое, или больше смело вступают в бой, а десять других не следуют, то их также умерщвляют, а если из десяти попадают в плен один или больше, другие же товарищи не освобождают их, то они также умерщвляются.

§ II. Об оружии

I. Оружие же все по меньшей мере должны иметь такое: два или три лука, или по меньшей мере один хороший, и три больших колчана, полных стрелами, один топор и веревки, чтобы тянуть орудия. Богатые же имеют мечи, острые в конце, режущие только с одной стороны и несколько кривые; у них есть также вооруженная лошадь, прикрытия для голеней, шлемы и латы. Некоторые имеют латы, а также прикрытия для лошадей из кожи, сделанные следующим образом: они берут ремни от быка или другого животного шириною в руку, заливают их смолою вместе по три или по четыре и связывают ремешками или веревочками; на верхнем ремне они помещают веревочки на конце, а на нижнем – в середине, и так поступают до конца; отсюда, когда нижние ремни наклоняются, верхние встают, и таким образом удваиваются или утраиваются на теле. Прикрытие лошади они делят на пять частей: с одной стороны лошади одну, а с другой стороны другую, которые простираются от хвоста до головы и связываются у седла, а сзади седла на спине и также на шее; также на крестец они кладут другую сторону, там, где соединяются связи двух сторон; в этом куске они делают отверстие, через которое выставляют хвост, и на грудь также кладут одну сторону. Все части простираются до колен или до связей голеней; и пред лбом они кладут железную полосу, которая с обеих сторон шеи связывается с вышеназванными сторонами. Латы же имеют также четыре части; одна часть простирается от бедра до шеи, но она сделана согласно расположению человеческого тела, так как сжата перед грудью, а от рук и ниже облегает кругло вокруг тела; сзади же к крестцу они кладут другой кусок, который простирается от шеи до того куска, который облегает вокруг тела; на плечах же эти два куска, именно передний и задний, прикрепляются пряжками к двум железным полосам, которые находятся на обоих плечах; и на обеих руках сверху они имеют кусок, который простирается от плеч до кисти рук, которые также ниже открыты, и на каждом колене они имеют по куску; все эти куски соединяются пряжками. Шлем же сверху железный или медный, а то, что прикрывает кругом шею и горло, – из кожи. И все эти куски из кожи составлены указанным выше способом.

II. У некоторых же все то, что мы выше назвали, составлено из железа следующим образом: они делают одну тонкую полосу шириною в палец, а длиною в ладонь, и таким образом они приготовляют много полос; в каждой полосе они делают восемь маленьких отверстий и вставляют внутрь три ремня плотных и крепких, кладут полосы одна на другую, как бы поднимаясь по уступам, и привязывают вышеназванные полосы к ремням тонкими ремешками, которые пропускают чрез отмеченные выше отверстия; в верхней части они вшивают один ремешок, который удваивается с той и другой стороны и сшивается с другим ремешком, чтобы вышеназванные полосы хорошо и крепко сходились вместе, и образуют из полос как бы один ремень, а после связывают все по кускам так, как сказано выше. И они делают это как для вооружения коней, так и людей. И они заставляют это так блестеть, что человек может видеть в них свое лицо.

III. У некоторых из них есть копья, и на шейке железа копья они имеют крюк, которым, если могут, стаскивают человека с седла. Длина их стрел составляет два фута, одну ладонь и два пальца, а так как футы различны, то мы приводим здесь меру геометрического фута: двенадцать зерен ячменя составляют поперечник пальца, а шестнадцать поперечников пальцев образуют геометрический фут. Железные наконечники стрел весьма остры и режут с обеих сторон наподобие обоюдоострого меча; и они всегда носят при колчане напильники для изощрения стрел. Вышеупомянутые железные наконечники имеют острый хвост длиною в один палец, который вставляется в дерево. Щит у них сделан из ивовых или других прутьев, но мы не думаем, чтобы они носили его иначе, как в лагере и для охраны императора и князей, да и то только ночью. Есть у них также и другие стрелы для стреляния птиц, зверей и безоружных людей, в три пальца ширины. Есть у них далее и другие разнообразные стрелы для стреляния птиц и зверей.

§ III. О хитростях при столкновении

I. Когда они желают пойти на войну, они отправляют вперед передовых застрельщиков (praecursores), у которых нет с собой ничего, кроме войлоков, лошадей и оружия. Они ничего не грабят, не жгут домов, не убивают зверей, и только ранят и умерщвляют людей, а если не могут иного, обращают их в бегство; все же они гораздо охотнее убивают, чем обращают в бегство. За ними следует войско, которое, наоборот, забирает все, что находит; также и людей, если их могут найти, забирают в плен или убивают. Тем не менее, все же стоящие во главе войска посылают после этого глашатаев, которые должны находить людей и укрепления, и они очень искусны в розысках.

II. Когда же они добираются до рек, то переправляются через них, даже если они и велики, следующим образом: более знатные имеют круглую и гладкую кожу, на поверхности которой кругом они делают частые ручки, в которые вставляют веревку и завязывают так, что образуют в общем некий круглый мешок, который наполняют платьями и иным имуществом, и очень крепко связывают; после этого в середине кладут седла и другие более жесткие предметы; люди также садятся в середине. И этот корабль, таким образом приготовленный, они привязывают к хвосту лошади и заставляют плыть вперед, наравне с лошадью, человека, который бы управлял лошадью. Или иногда они берут два весла, ими гребут по воде и таким образом переправляются через реку, лошадей же гонят в воду, и один человек плывет рядом с лошадью, которою управляет, все же другие лошади следуют за той и таким образом переправляются через воды и большие реки. Другие же более бедные имеют кошель из кожи, крепко сшитый; всякий обязан иметь его. В этот кошель, или в этот мешок, они кладут платье и все свое имущество, очень крепко связывают этот мешок вверху, вешают на хвост коня и переправляются, как сказано выше.

III. Надо знать, что всякий раз, как они завидят врагов, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы; и если они видят, что не могут их победить, то отступают вспять к своим; и это они делают ради обмана, чтобы враги преследовали их до тех мест; где они устроили засаду; и если их враги преследуют их до вышеупомянутой засады, они окружают их и таким образом ранят и убивают. Точно так же, если они видят, что против них имеется большое войско, они иногда отходят от него на один или два дня пути и тайно нападают на другую часть земли и разграбляют ее; при этом они убивают людей и разрушают и опустошают землю. А если они видят, что не могут сделать и этого, то отступают назад на десять или на двенадцать дней пути. Иногда также они пребывают в безопасном месте, пока войско их врагов не разделится, и тогда они приходят украдкой и опустошают всю землю. Ибо в войнах они весьма хитры, так как сражались с другими народами уже сорок лет и даже более.

IV. Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они делают для того, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих. Пред лицом врагов они посылают отряд пленных и других народов, которые находятся между ними; может быть, с ними идут и какие-нибудь Татары. Другие отряды более храбрых людей они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видали их противники, и таким образом окружают противников и замыкают в середину; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон. И, хотя их иногда мало, противники их, которые окружены, воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и изображения людей, как сказано выше, которых они считают за воителей, и вследствие этого приходят в страх и замешательство. А если случайно противники удачно сражаются, то Татары устраивают им дорогу для бегства, и как только те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда, во время бегства, убивают больше, чем могут умертвить на войне.

Однако надо знать, что если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой.

§ IV. Об осаде укреплений

Укрепления они завоевывают следующим способом. Если встретится такая крепость, они окружают ее; мало того, иногда они так ограждают ее, что никто не может войти или выйти; при этом они весьма храбро сражаются орудиями и стрелами и ни на один день или на ночь не прекращают сражения, так что находящиеся на укреплениях не имеют отдыха; сами же Татары отдыхают, так как они разделяют войска, и одно сменяет в бою другое, так что они не очень утомляются. И если они не могут овладеть укреплением таким способом, то бросают на него греческий огонь; мало того, они обычно берут иногда жир людей, которых убивают, и выливают его в растопленном виде на дома; и везде, где огонь попадает на этот жир, он горит, так сказать, неугасимо; все же его можно погасить, как говорят, налив вина или пива; если же он упадет на тело, то может быть погашен трением ладони руки. А если они не одолевают таким способом и этот город или крепость имеет реку, то они преграждают ее или делают другое русло и, если можно, потопляют это укрепление. Если же это сделать нельзя, то они делают подкоп под укрепление и под землею входят в него в оружии. А когда они уже вошли, то одна часть бросает огонь, чтобы сжечь его, а другая часть борется с людьми того укрепления. Если же и так они не могут победить его, то ставят против него свой лагерь или укрепление, чтобы не видеть тягости от вражеских копий, и стоят против него долгое время, если войско, которое с ними борется, случайно не получит подмоги и не удалит их силою.

§ V. О вероломстве Татар и о жестокости против пленных

Но когда они уже стоят против укрепления, то ласково говорят с его жителями и много обещают им с той целью, чтобы те предались в их руки; а если те сдадутся им, то говорят: "Выйдите, чтобы сосчитать вас согласно нашему обычаю". А когда те выйдут к ним, то Татары спрашивают, кто из них ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором; и если, как сказано, они щадят кого-нибудь иных, то людей благородных и почтенных не щадят никогда, а если случайно, в силу какого-нибудь обстоятельства, они сохраняют каких-нибудь знатных лиц, то те не могут более выйти из плена ни мольбами, ни за выкуп. Во время же войн они убивают всех, кого берут в плен, разве только пожелают сохранить кого-нибудь, чтобы иметь их в качестве рабов.

Назначенных на убиение они разделяют между сотниками, чтобы они умерщвляли их обоюдоострою секирою; те же после этого разделяют пленников и дают каждому рабу для умерщвления десять человек или больше, или меньше, сообразно с тем, как угодно начальствующим.

Приложение № 2

Марко Поло. “Книга о разнообразии мира”

Перевод И. П. Минаева

ГЛАВА LXV

Как Чингиз [Чингис-хан] стал первым ханом татар

Случилось, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чингис-хан, был человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам, выбрали его в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему и признали его своим государем. Страною этот Чингис-хан правил хорошо. Что же вам еще сказать? Удивительно даже, какое тут множество татар набралось.

Увидел Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным ихним оружием и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей; народу зла не делали, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять других людей. И так-то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А народ видит, что правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно. Набрал Чингис-хан такое множество народу, что по всему свету бродят, да решил завоевать побольше земли.

Вот послал он своих послов к попу Ивану, и было то в 1200 г. по Р. X.; наказывал он ему, что хочет взять себе в жены его дочь. Услышал поп Иван, что Чингис-хан сватает его дочь, и разгневался. "Каково бесстыдство Чингис-хана! -- стал он говорить. -- Дочь мою сватает! Иль не знает, что он мой челядинец и раб! Идите к нему назад и скажите, сожгу дочь, да не выдам за него; скажите ему от меня, что следовало бы его как предателя и изменника своему государю смертью казнить!" Говорил он потом послам, чтобы они уходили и никогда не возвращались.

Выслушали это послы и тотчас же ушли. Пришли к своему государю и рассказывают ему по порядку все, что наказывал поп Иван.

ГЛАВА LXVI

Как Чингис-хан снаряжает свой народ к походу на попа Ивана

Услышал Чингис-хан срамную брань, что поп Иван ему наказывал, надулось

у него сердце и чуть не лопнуло в животе; был он, скажу вам, человек властный. Напоследок заговорил, да так громко, что все кругом услышали; говорил он, что и царствовать не захочет, коли поп Иван за свою брань, что ему наказывал, не заплатит дорого, дороже, нежели когда-либо кто платил за брань, говорил, что нужно в скорости показать, раб ли он попа Ивана. Созвал он свой народ и зачал делать приготовления, каких и не было видано и не слышано было. Дал он знать попу Ивану, чтобы тот защищался как мог, идет-де Чингис-хан на него, со всею своею силою; а поп Иван услышал, что идет на него Чингис-хан, посмеивается и внимания не обращает. Не военные они люди, говорил он, а про себя решил все сделать, чтобы, когда Чингис-хан придет, захватить его и казнить. Созвал он своих отовсюду и из чужих стран и вооружил их; да так он постарался, что о такой большой рати никогда не рассказывали.

Вот так-то, как вы слышали, снаряжались тот и другой. И не говоря лишних слов, знайте по правде, Чингис-хан со всем своим народом пришел на большую, славную равнину попа Ивана, Тандук, тут он стал станом; и было их там много, никто, скажу вам, и счету им не знал. Пришла весть, что идет сюда поп Иван; обрадовался Чингис-хан; равнина была большая, было где сразиться, поджидал он его сюда, хотелось ему сразиться с ним. Но довольно о Чингис-хане и об его народе, вернемся к попу Ивану и его людям.

ГЛАВА LXVII

Как поп Иван с своим народом пошел навстречу Чингис-хану

Говорится в сказаниях, как узнал поп Иван, что Чингис-хан со всем своим народом идет на него, выступил и он со своими против него; и все шел, пока не дошел до той самой равнины Тандук, и тут, в двадцати милях от Чингис-хана, стал станом; отдыхали здесь обе стороны, чтобы ко дню схватки быть посвежее да пободрее. Так-то, как вы слышали, сошлись на той равнине Тандук [Тендук] две величайшие рати.

Вот раз призвал Чингис-хан своих звездочетов, христиан и сарацинов и приказывает им угадать, кто победит в сражении -- он или поп Иван. Колдовством своим знали то звездочеты. Сарацины не сумели рассказать ему правды, а христиане объяснили все толком; взяли они палку и разломали ее пополам; одну половинку положили в одну сторону, а другую в другую, и никто их не трогал; навязали они потом на одну половинку палки чингисханово имя, а на другую попа Ивана. "Царь, -- сказали они потом Чингис-хану, -- посмотри на эти палки; на одной твое имя, а на другой попа Ивана; вот кончили мы волхование, и чья палка пойдет на другую, тот и победит".

Захотелось Чингис-хану посмотреть на то, и приказывал он звездочетам показать ему это поскорее. Взяли звездочеты-христиане псалтырь, прочли какие-то псалмы и стали колдовать, и вот та самая палка, что с именем была Чингис-хана, никем не тронутая, пошла к палке попа Ивана и влезла на нее; и случилось это на виду у всех, кто там был. Увидел то Чингис-хан и очень обрадовался; а так как христиане ему правду сказали, то и уважал он их завсегда и почитал за людей нелживых, правдивых.

ГЛАВA LXVIII

Здесь описывается большая битва между попом Иваном и Чингис-ханом

Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не видано было; много было бед для той и другой стороны, а напоследок победил-таки Чингис-хан. И был тут поп Иван убит.

С того дня пошел Чингис-хан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам, еще шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе шести лет пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той раны он и умер. Жалко это, был он человек удалой и умный. мерть Чингис-хана (миниатюра XIV в.)

Описал вам, как у татар был первым государем Чингис-хан, рассказал вам еще, как вначале они победили попа Ивана, теперь расскажу об их нравах и обычаях.

ГЛАВА LXX

Здесь описываются татарский бог и татарская вера

А вера у них вот какая: есть у них бог, зовут они его Начигай и говорят, что то бог земной; бережет он их сынов и их скот да хлеб. Почитают его и молятся ему много; у каждого он в доме. Выделывают его из войлока и сукна и держат по своим домам; делают они еще жену того бога и сынов. Жену ставят по его левую сторону, а сынов перед ним; и им также молятся. Во время еды возьмут да помажут жирным куском рот богу, жене и сынам, а сок выливают потом за домовою дверью и говорят, проделав это, что бог со своими поел, и начинают сами есть и пить. Пьют они, знайте, кобылье молоко; пьют его, скажу вам, таким, словно как бы белое вино, и очень оно вкусно, зовется шемиус.

Одежда у них вот какая: богатые одеваются в золотые да в шелковые ткани, обшивают их перьями, мехами -- собольими, горностаем, чернобурой лисицей, лисьими. Упряжь у них красивая, дорогая.

Вооружение у них лук, меч и палица; всего больше они пускают в дело лук, потому что ловкие стрелки; а на спине у них панцирь из буйволовой или другой какой кожи, вареной и очень крепкой. Бьются отлично и очень храбро.

Странствуют более других, и вот почему: коль случится надобность, татарин зачастую уйдет на целый месяц, без всякой еды; питается кобыльим молоком да тою дичью, что сам наловит, а конь пасется на траве, какая найдется, и не нужно ему брать с собою ни ячменя, ни соломы. Государю своему очень послушны, случится надобность, всю ночь простоит на коне вооруженным; а конь пасется завсегда на траве. В труде и лишениях они выносливы более нежели кто-либо, трат у них мало, покорять землю и царства самый способный народ.

Вот какие у них порядки: когда татарский царь идет на войну, берет он с собою сто тысяч верховых и устраивает такой порядок: ставит он старшину над десятью человеками, другого над сотнею, иного над тысячью, а иного над десятью тысячами; сносится он только с десятью человеками, а старшина над десятью тысячами сносится также с десятью человеками, кто над тысячью поставлен, также с десятью, кто над сотнею, также с десятью. Так-то, как вы слышали, всякий отвечает своему старшине.

Когда государь ста тысяч пожелает послать куда-нибудь кого-либо, приказывает он старшине над десятью тысячами, чтобы тот дал ему тысячу, а тот наказывает тысячнику поставить свою часть, тысячник сотнику, сотник приказывает десятнику, чтобы всякий поставил свою часть тому, кто над десятью тысячами; всякий, сколько ему следует дать, столько и дает. Приказу повинуются лучше, нежели где-либо в свете. Сто тысяч, знайте, называются тут, десять тысяч т о м а н, тысяча..., сотня..., десяток...

Когда рать идет за каким-либо делом по равнинам или по горам, за два дня перед тем отряжаются вперед двести человек разведчиков, столько же назад и по стольку же на обе стороны, то есть на все четыре стороны, и делается это с тем, чтобы невзначай кто не напал. Когда отправляются в долгий путь, на войну, сбруи с собой не берут, а возьмут два кожаных меха с молоком для питья да глиняный горшок варить мясо. Везут также маленькую палатку укрываться на случай дождя. Случится надобность, так скачут, скажу вам, дней десять без пищи, не разводя огня, и питаются кровью своих коней; проткнет жилу коня, да и пьет кровь. Есть у них еще сухое молоко, густое, как тесто; возят его с собою; положат в воду и мешают до тех пор, пока не распустится, тогда и пьют.

В битвах с врагом берут верх вот как: убегать от врага не стыдятся, убегая, поворачиваются и стреляют. Коней своих приучили, как собак, ворочать во все стороны. Когда их гонят, на бегу дерутся славно, да сильно так же точно, как бы стояли лицом к лицу с врагом; бежит и назад поворачивается, стреляет метко, бьет и вражьих коней, и людей; а враг думает, что они расстроены и побеждены, и сам проигрывает, оттого что кони у него перестреляны, да и людей изрядно перебито. Татары, как увидят, что перебили и вражьих коней, и людей много, поворачивают назад и бьются славно, храбро, разоряют и побеждают врага. Вот так-то побеждали они во многих битвах и покоряли многие народы.

Такая вот жизнь и такие обычаи, как вам рассказывал, у настоящих татар; ныне, скажу вам, сильно они испортились; в Катае живут, как идолопоклонники, по их обычаям, а свой закон оставили, а левантские татары придерживаются сарацинских обычаев.

Суд творят вот как: кто украдет, хоть бы и немного, -- тому за это семь палочных ударов, или семнадцать, или двадцать семь, или тридцать семь, или сорок семь, и так доходят до трехсот семи, увеличивая по десяти, смотря по тому, что украдено. От этих ударов многие помирают. Кто украдет коня или что-либо другое, -- тому за это смерть; мечом разрубают его; а кто может дать выкуп, заплатить против украденного в десять раз, того не убивают.

Всякий старшина или у кого много скота метит своим знаком жеребцов и кобыл, верблюдов, быков и коров и всякий крупный скот; с меткой пускает их пастись без всякой стражи в равнины и в горы; если скотина смешается, отдают ее тому, чья метка; овец, баранов, козлов пасут люди. Скот у них крупный, жирный, славный.

Есть у них чудной обычай, забыл о нем записать. Если у двух людей помрут, у одного сын лет четырех или около того, а у другого дочь, они их женят; мертвую девку дают в жены мертвому парню, потом пишут уговор и сжигают его, а когда дым поднимется на воздух, говорят, что уговор понесло на тот свет, к их детям, чтобы те почитали друг друга за мужа и жену. Играют свадьбу, разбросают еду там и сям и говорят, что это детям на тот свет. Делают вот еще что: нарисуют на бумаге на себя похожих людей, коней, ткани,бизанты, сбрую, а потом все это сжигают и говорят -- все, что рисовали и сожгли, будет у их детей на том свете. А как кончат все это, почитают себя за родных и родство блюдут так же, как бы их дети были живы.

Рассказал вам, описал ясно татарские обычаи и права, а о великих делах великого хана, великого государя всех татар, и об его великом императорском дворе ничего не говорил. Об этом будет говорено в этой книге в свое время и в своем месте. Много диковинного позаписать...

Монгольская армия XIII века была ужасным инструментом войны. Она являлась, вне сомнения, наилучшей военной организацией мира в этот период. В основном она состояла из кавалерии, сопровождаемой инженерными войсками. Исторически монгольская армия и военное искусство следовали древним традициям военного дела степных кочевников. При Чингисхане монголы довели древние стереотипы до совершенства. Их стратегия и тактика стали кульминацией развития кавалерийских армий степных народов – лучших из всех известных.

В древние времена иранцы могли похвастаться сильнейшей кавалерией на свете: Парфия и Сассаниды в Иране, а также аланы в евразийских степях. Иранцы делали различие между тяжелой кавалерией, вооруженной мечом и копьем как основным оружием, и легкой кавалерией, вооруженной луком и стрелами. Аланы, в основном, зависели от тяжелой кавалерии. Их примеру следовали восточногерманские племена, связанные с ними, – готы и вандалы. Гунны, которые вторглись в Европу в V веке, были, в основном, нацией лучников. Вследствие превосходства аланской и гуннской кавалерии, могучая Римская империя оказалась беспомощной при столкновении с постепенным натиском степных народов. После поселения германцев и аланов в западной части Римской империи и формирования германских государств примеру аланской кавалерии последовали средневековые рыцари. С другой стороны, монголы развили и довели до совершенства гуннскую экипировку и приспособления. Но аланские традиции также играли важную роль в монгольском военном искусстве, поскольку монголы использовали тяжелую кавалерию в дополнение к легкой.

При оценке монгольской военной организации следует рассматривать следующие аспекты: 1. люди и кони; 2. оружие и экипировка; 3. тренировка; 4. организация армии; 5. стратегия и тактика.

1. Люди и кони. «Культура коневодства» – основная черта жизни степных кочевников и основание их армий. Древние авторы, которые описывают стиль жизни скифов, аланов и гуннов, а также средневековые путешественники, имевшие дело с монголами, представляют, в основном, одинаковую картину кочевого общества. Любой кочевник – прирожденный кавалерист; мальчики начинают ездить на коне в раннем детстве; каждый юноша – идеальный всадник. Справедливое относительно аланов и гуннов, справедливо и по отношению к монголам. Кроме того, монголы были более крепкими. Это частично объяснялось удаленностью их страны и весьма незначительным, в этот период, смягчающим влиянием более культурных народов; отчасти же – более суровым климатом, нежели в Туркестане, Иране и Южной Руси, где жили иранцы.

В дополнение к этому, каждый степной монгол или тюрок – прирожденный разведчик. При кочевой жизни острота зрения и зрительная память относительно каждой детали пейзажа развиваются в высшей степени. Как отмечает Еренджен Хара‑Даван, даже в наше время «монгол или киргиз замечает человека, пытающегося спрятаться за кустом, на расстоянии пяти или шести верст от того места, где он находится. Он способен издалека уловить дым костра на стоянке или пар кипящей воды. На восходе солнца, когда воздух прозрачен, он в состоянии различить фигуры людей и животных на расстоянии двадцати пяти верст ». Благодаря своей наблюдательности, монголы, как все истинные кочевники, обладают глубоким знанием климатических и сезонных условий, водных ресурсов и растительности степных стран.

Монголы – по крайней мере те, что жили в XIII в., – были наделены удивительной выносливостью. Они могли находиться в седле в течение многих суток подряд при минимуме еды.

Монгольский конь был ценным спутником всадника. Он мог покрывать длительные расстояния с короткими передышками и существовать, питаясь пучками травы и листьев, найденными им на своем пути. Монгол хорошо заботился о своем коне. Во время похода всадник менял от одного до четырех коней, скача на каждом по очереди. Монгольская лошадь принадлежала к породе, известной китайцам с древних времен. Во втором веке до н.э. как китайцы, так и гунны познакомились с породой центральноазиатских коней, используемых иранцами. Китайцы высоко ценили этих лошадей, и китайский посланник в Центральную Азию передавал императору, что лучшие кони были производителями «небесных жеребцов». Многие центральноазиатские кони импортировались в Китай и, предположительно, также в Монголию. Монгольские скакуны XIII в., видимо, были гибридами. Монголы придавали особое значение не только породе, но и цвету коней. Белые считались священными. Каждое подразделение императорской гвардии использовало коней особой масти, воины отряда багатуров, например, скакали на вороных конях. Это проливает свет на приказ Бату населению Рязанского княжества в начале русской кампании отдать монголам десятую часть «всего». Десятая часть коней должна была отбираться отдельно по каждой масти: упоминались черный, рыжевато‑коричневый, гнедой и пегий цвета.194

2. Оружие и экипировка. Лук и стрела были стандартным вооружением монгольской легкой кавалерии. Каждый лучник обычно имел при себе два лука и два колчана. Монгольский лук был очень широк и принадлежал к сложному типу; он требовал по крайней мере ста шестидесяти шести фунтов натяжения, что было больше, нежели у английского длинного лука; его поражающая дистанция составляла от 200 до 300 шагов.

Воины тяжелой кавалерии были вооружены саблей и копьем, а в дополнение – боевым топором или булавой и лассо. Их защитное вооружение состояло из шлема (первоначально из кожи, а позже из железа) и кожаной кирасы или кольчуги. Кони также были защищены кожаными головными пластинами и доспехами, предохранявшими верхнюю часть туловища и грудь. Седло делалось прочным и приспособленным для езды на дальнее расстояние. Крепкие стремена давали хорошую опору всаднику, державшему лук.

В зимние кампании монголы были одеты в меховые шапки и шубы, войлочные носки и тяжелые кожаные сапоги. После завоевания Китая они круглогодично носили шелковое нижнее белье. Каждый монгольский воин имел при себе запас сушеного мяса и молока, кожаный кувшин для воды или кумыса, набор для отточки стрел, шило, иголку и нитку.

До Чингисхана монголы не имели артиллерии. Они познакомились с осадными механизмами в Китае и встретили их вновь в Средней Азии. Механизмы, использовавшиеся монголами, были, в основном, передневосточного типа и имели дистанцию поражения 400 метров. Те, что швыряли глыбы или камни при высокой траектории, работали с тяжелым противовесом (как требюше на Западе). Приспособления для метания копий (баллисты) отличались гораздо большей точностью.

3. Тренировка. Подготовка к лагерной жизни начиналась для любого монгола в раннем детстве. Каждый мальчик или девочка должны были адаптироваться к сезонной миграции рода, пасшего свои стада. Верховая езда считалась не роскошью, а необходимостью. Охота была дополнительным занятием, которое в случае потери стада могло стать необходимым для выживания. Каждый монгольский мальчик начинал учиться держать в руках лук и стрелы в три года.

Охота также рассматривалась как отличная тренировочная школа для взрослых воинов, насколько нам известно из включенного в Великую Ясу статута об охоте. Правила Ясы относительно большой охоты делают очевидным, что это занятие играло роль армейских маневров.

«Любой, кому надлежит воевать, должен быть обучен обращению с оружием. Он должен быть знаком с преследованием, чтобы знать, как охотники подбираются к дичи, как они сохраняют порядок, как они окружают дичь в зависимости от числа охотников. Когда они начинают погоню, им необходимо сначала послать разведчиков, которым следует получить информацию. Когда (монголы) не заняты войной, они должны предаваться охоте и приучать к этому свою армию. Целью является не преследование как таковое, а тренировка воинов, которые должны обрести силу и стать опытными в обращении с луком и в других упражнениях »(Джувейни, разд. 4).

Начало зимы определялось как сезон большой охоты. Предварительно направлялись приказы войскам, прикрепленным к ставке великого хана, и в орду или в лагеря князей. Каждое армейское подразделение должно было выделить определенное количество людей для экспедиции. Охотники разворачивались как армия – с центром, правым и левым флангами, каждый из которых находился под командованием специально назначенного предводителя. Затем императорский караван – сам великий хан с женами, наложницами и запасами продовольствия – направлялся к главному театру охоты. Вокруг огромной территории, определенной для охоты, которая охватывала тысячи квадратных километров, формировался круг облавы, который постепенно сужался в течение периода от одного до трех месяцев, загоняя дичь к центру, где ожидал великий хан. Специальные посланники докладывали хану о ходе операции, наличии и числе дичи. Если круг не охранялся соответствующим образом и какая‑либо дичь исчезала, командующие офицеры – тысячники, сотники и десятники отвечали за это лично и подвергались суровому наказанию. Наконец, круг замыкался, и центр оцеплялся веревками по окружности десяти километров. Затем хан въезжал во внутренний круг, полный к этому времени различными ошарашенными, воющими животными, и начинал стрельбу; за ним следовали князья, а затем обычные воины, при этом каждый ранг стрелял по очереди. Бойня продолжалась несколько дней. Наконец группа стариков приближалась к хану и смиренно умоляла его даровать жизнь оставшейся дичи. Когда это совершалось, выжившие животные выпускались из круга в направлении ближайшей воды и травы; убитые же собирались и пересчитывались. Каждый охотник, по обычаю, получал свою долю.

4. Организация армии. Две основные черты военной системы Чингисхана – императорская гвардия и десятичная система организации армии – уже обсуждались нами. Необходимо сделать несколько дополнительных замечаний. Гвардия, или войска орды, существовала до Чингисхана в лагерях многих правителей кочевников, включая киданов. Однако никогда ранее она не была столь тесно интегрирована с армией как целым, как это случилось при Чингисхане.

Дополнительно каждый член императорской семьи, которому давался надел, имел свои собственные гвардейские войска. Следует вспомнить, что определенное количество юрт или семей было связано с ордой каждого члена императорской семьи, являвшегося владельцем надела. Из населения этих юрт любая хатун или любой князь имели разрешение набирать войска. Эти войска орды находились под командованием военачальника (нойона), назначенного императором в качестве управляющего хозяйством надела, или же самим князем в случае, когда он занимал высокое положение в армии. Предположительно, единица таких войск, в зависимости от ее размера, считалась батальоном или эскадроном одной из «тысяч» войск регулярной службы, в особенности, когда сам князь имел звание тысяцкого и сам командовал этой тысячей.

В войсках обычной армии меньшие единицы (десятки и сотни) обычно соответствовали родам или группам родов. Тысячное подразделение могло представлять собой комбинацию родов или маленькое племя. В большинстве случаев, однако, Чингисхан создавал каждое тысячное соединение из воинов, принадлежащих к различным родам и племенам. Десятитысячное соединение (тумен )почти всегда состояло из различных социальных единиц. Возможно это, хотя бы отчасти, было результатом сознательной политики Чингисхана, пытавшегося сделать большие армейские соединения приверженными скорее империи, нежели старым родам и племенам. В соответствии с этой политикой предводители больших соединений – тысячники и темники – назначались лично императором, и принципом Чингисхана было выдвижение каждой талантливой личности вне зависимости от социального происхождения.

Вскоре, однако, стала очевидной новая тенденция. Глава тысячи или десяти тысяч, если у него был способный сын, мог попробовать передать свою должность ему. Подобные примеры были частыми среди командиров войск орды, в особенности, когда военачальником был князь. Известны случаи передачи поста от отца к сыну. Однако подобное действие требовало личного утверждения императора, которое давалось далеко не всегда.

Монгольские вооруженные силы делились на три группы – центра, правой и левой руки. Поскольку монголы всегда разбивали свои палатки лицом к югу, левая рука означала восточную группу, а правая – западную. Специальные офицеры (юртчи )назначались для планирования диспозиции войск, направления движения армий в течение кампаний и расположения лагерей. Они также отвечали за деятельность разведчиков и шпионов. Должность главного юртчи может быть сравнена с должностью главного квартирмейстера в современных армиях. Черби имели своей обязанностью комиссариатские службы.

В правление Чингисхана вся военная организация была под постоянным наблюдением и инспекцией самого императора, и Великая Яса рекомендовала это будущим императорам.

«Он приказал своим наследникам проверять лично войска и их вооружение перед битвой, поставлять войскам все необходимое для похода и наблюдать за всем, вплоть до иголки и нитки, и если какой‑либо воин не имел необходимой вещи, то его надлежало наказать »(Макризи, разд. 18).

Монгольская армия была сплочена сверху донизу железной дисциплиной, которой подчинялись как офицеры, так и простые воины. Начальник каждого подразделения нес ответственность за всех своих подчиненных, а если сам он совершал ошибку, то его наказание было еще более жестоким. Дисциплина и тренировка войск и линейная система организации держали монгольскую армию в постоянной готовности к мобилизации в случае войны. А императорская гвардия – сердцевина армии – была в состоянии готовности даже в мирное время.

5. Стратегия и тактика. Перед началом большой кампании для обсуждения планов и целей войны собирался курултай. На нем присутствовали начальники всех крупных армейских соединений, они получали необходимые инструкции от императора. Разведчики и шпионы, прибывшие из страны, избранной в качестве объекта нападения, подвергались расспросам, и если сведений было недостаточно, то для сбора дополнительной информации отправлялись новые разведчики. Затем определялась территория, где надлежало сконцентрироваться армии до выступления, и пастбища вдоль дорог, по которым пойдут войска.

Большое внимание уделялось пропаганде и психологической обработке противника. Задолго до того как войска достигали вражеской страны, секретные агенты, находившиеся там, старались убедить религиозных инакомыслящих, что монголы установят веротерпимость; бедных, что монголы помогут им в борьбе против богатых; богатых купцов, что монголы сделают дороги безопаснее для торговли. Всем вместе обещали мир и безопасность, если они сдадутся без борьбы, и ужасную кару, если окажут сопротивление.

Войско входило на вражескую территорию несколькими колоннами, осуществлявшими операции на некотором расстоянии друг от друга. Каждая колонна состояла из пяти частей: центра, правой и левой рук, арьергарда и авангарда. Связь между колоннами поддерживалась через посланников или дымовыми сигналами. При наступлении армии, выставлялся наблюдательный контингент в каждой крупной крепости врага, в то время как мобильные части спешили вперед для столкновения с полевой армией противника.

Основной целью монгольской стратегии было окружение и уничтожение главного войска противника. Они пытались достигнуть этой цели – и обычно преуспевали, – используя тактику большой охоты – кольцо. Первоначально монголы окружали большую территорию, затем постепенно сужали и уплотняли кольцо. Способность командиров отдельных колонн к координации своих действий была поразительной. Во многих случаях они собирали силы для достижения главной цели с точностью часового механизма. Операции Субэдэя в Венгрии могут рассматриваться как классический пример этого метода. Если монголы при столкновении с основной армией противника не были достаточно сильны для прорыва ее линий, они изображали отступление; в большинстве случаев, неприятель принимал это за беспорядочное бегство и бросался вперед в погоню. Тогда, принимая свои навыки маневрирования, монголы неожиданно поворачивали назад и замыкали кольцо. Типичным примером этой стратегии была битва при Лигнице. В сражении на реке Сить русские были окружены до того, как они смогли предпринять какую‑либо серьезную контратаку.

Легкая кавалерия монголов первой входила в битву. Она изматывала врага постоянными атаками и отступлениями, а ее лучники поражали ряды противника с расстояния. Движения кавалерии во всех этих маневрах направлялись ее командирами с помощью вымпелов, а ночью использовались различного цвета фонари. Когда враг был в достаточной степени ослаблен и деморализован, в бой против центра или фланга бросалась тяжелая кавалерия. Шок от ее атаки обычно ломал сопротивление. Но монголы не считали свою задачу выполненной, даже выиграв решающее сражение. Одним из принципов стратегии Чингисхана было преследование остатков армии врага до ее окончательного уничтожения. Поскольку одного или двух туменов вполне хватало в таком случае для окончательного прекращения вражеского организованного сопротивления, другие монгольские войска делились на мелкие отряды и начинали систематически грабить страну.

Следует отметить, что со времени своей первой среднеазиатской кампании монголы приобрели весьма эффективную технику осады и окончательного штурма укрепленных городов. Если предвиделась длительная осада, на некотором расстоянии от города воздвигалась деревянная стена вокруг него, с тем чтобы предотвратить поставки извне и отрезать гарнизон от связи с местной армией за пределами городской территории. Затем, с помощью пленников или рекрутированных местных жителей, ров вокруг городской стены наполнялся фашинами, камнями, землей и всем, что было под рукой; осадные механизмы приводились в состояние готовности бомбардировать город камнями, наполненными смолой емкостями и копьями; вплотную к воротам подтягивались таранные установки. В конце концов в дополнение к инженерному корпусу монголы стали использовать в осадных операциях и пехотные войска. Они набирались из жителей иностранных государств, которые до этого были покорены монголами.

Высокая мобильность армии, а также выносливость и бережливость воинов, во многом упрощали задачу монгольской интендантской службы во время кампаний. За каждой колонной следовал верблюжий караван с минимумом необходимого. В основном предполагалось, что армия будет жить за счет покоренной земли. Можно сказать, что в каждой крупной кампании монгольская армия имела потенциальную базу необходимых запасов впереди, нежели в своем арьергарде. Это объясняет тот факт, что, согласно монгольской стратегии, захват больших территорий противника рассматривался и как выгодная операция, даже если армии были малы. С продвижением монголов их армия росла за счет использования населения покоренной страны. Городские ремесленники рекрутировались для службы в инженерных войсках или для производства оружия и инструментов; крестьяне должны были поставлять рабочую силу для осады крепостей и перемещения повозок. Тюркские и иные кочевые или полукочевые племена, ранее подчиненные враждебным властителям, принимались в монгольское братство по оружию. Из них формировались подразделения регулярной армии под командованием монгольских офицеров. В результате, чаще всего монгольская армия была числено сильнее в конце, нежели накануне кампании. В данной связи можно упомянуть, что ко времени смерти Чингисхана собственно монгольская армия насчитывала 129 000 бойцов. Вероятно, ее численность никогда не была больше. Только лишь рекрутируя войска из покоренных ими стран, монголы могли подчинить и контролировать такие огромные территории. Ресурсы каждой страны, в свою очередь, использовались для покорения следующей.

Первым европейцем, который в должной мере понял мрачное значение организации монгольской армии и дал ее описание, был монах Иоанн де Плано Карпини. Марко Поло описал армию и ее операции во время правления Хубилая. В Новое время, вплоть до недавнего периода, она привлекала внимание не многих ученых. Немецкий военный историк Ганс Дельбрюк в своей «Истории искусства войны» полностью игнорировал монголов. Насколько мне известно, первым военным историком, попытавшемся – задолго до Дельбрюка – адекватно оценить смелость и изобретательность монгольской стратегии и тактики, был русский генерал‑лейтенант М.И. Иванин. В 1839 – 40 гг. Иванин принял участие в русских военных действиях против Хивинского ханства, которые обернулись поражением. Эта кампания велась против полукочевых узбеков Центральной Азии, т.е. на фоне, навеивающем воспоминания о среднеазиатской кампании Чингисхана, что и стимулировало интерес Иванина к истории монголов. Его очерк «О военном искусстве монголов и центральноазиатских народов» был опубликован в 1846 г. В 1854 г. Иванин был назначен русским комиссаром, ответственным за отношения с внутренней Киргизской ордой и, таким образом, имел возможность собрать больше информации о тюркских племенах Центральной Азии. Позднее он вернулся к своим историческим занятиям; в 1875 г. после его смерти было опубликовано переработанное и расширенное издание написанной им книги. Работа Иванина была рекомендована в качестве учебника слушателям Императорской военной академии.

Только после первой мировой войны военные историки Запада обратили свое внимание на монголов. В 1922 г. появилась статья Анри Мореля о монгольской кампании XIII в. во «Французском военном обозрении». Пятью годами позже капитан Б.Х. Лиддел Харт посвятил Чингисхану и Субэдэю первую главу своей книги «Великие военачальники без прикрас». Одновременно исследование «периода великих походов монголов» было рекомендовано главой британского генштаба офицерам механизированной бригады. В течение 1932 и 1933 гг. начальником эскадрона К.К. Волкером была напечатана серия статей о Чингисхане в «Канадиэн дефенс квортерли». В переработанной форме они были позднее изданы в виде монографии под названием «Чингисхан» (1939 г.). В Германии Альфред Павликовски‑Чолева опубликовал исследование о военной организации и тактике центральноазиатских всадников в приложении к «Дойче кавалери цайтунг» (1937 г.) и еще одно, посвященное восточным армиям в целом, в «Байтраге цур гешихте дес Нэен унд Фернен Остен» (1940 г.) Вильям А. Митчел в своих «Очерках всемирной военной истории», которые появились в США в 1940 г., уделил Чингисхану столько же места, сколько Александру Великому и Цезарю. Итак, парадоксальным образом интерес к монгольской тактике и стратегии возродился в эру танков и самолетов. «Разве здесь не содержится урока для современных армий? »– вопрошает полковник Лиддел Харт. С его точки зрения, «бронемашина или легкий танк выглядит прямым наследником монгольского всадника.... Далее, самолеты кажутся обладающими теми же свойствами в еще большей степени, и может быть в будущем они будут наследниками монгольских всадников ». Роль танков и самолетов во второй мировой войне выявила справедливость предсказаний Лиддела Харта, по крайней мере, отчасти. Монгольский принцип мобильности и агрессивной силы кажется все еще правильным, несмотря на все различие между миром кочевников и современным миром технологической революции.

В продолжении серии постов о татаро-монгольском нашествии и борьбе Руси против захватчиков.

Сообщая о монгольском нашествии, летописец подчеркнул, что татар пришло бесчисленное множество, «яко прузи, траву поядаяющие»1. Вопрос о численности войск Батыя уже около 200 лет занимает историков и до сих пор остается нерешенным. С легкой руки Н.М. Карамзина большинство дореволюционных исследователей (И.Н. Березин, С.М. Соловьев, М.И. Иванин, Д.И. Иловайский, Д.И. Троицкий и др.) произвольно определяли численность орды в 300 тыс. человек или, некритически воспринимая данные хронистов, писали о 400-, 500- и даже 600-тысячной армии. Советские историки (К.В. Базилевич, В.Т. Пашуто, Е.А. Разин, А.А. Строков и др.) до середины 60-х годов либо соглашались с этими цифрами, либо просто отмечали, что монгольское войско было весьма многочисленным. После исследований В.В. Каргалова утвердилась цифра 120-140 тыс. человек, хотя некоторые отстаивают прежнюю точку зрения, а И.Б. Греков и Ф. Ф. Шахмагонов впали в другую крайность, сократив армию Батыя до 30-40 тыс. человек2.
Однако расчеты Каргалова неполны. Состояние источников не позволяет узнать точную численность монгольских орд. Но обобщение накопленных знаний дает возможность хотя бы оценить ее. Для этого необходимо критически использовать сведения летописцев, привлечь данные археологии и демография, связать численность войск с их организацией, системой комплектования, состоянием продовольственных ресурсов на театре войны и характером военных действий.
Известия хронистов о численности войск монголов столь же недостоверны, как сообщения Геродота о численности войск древних персов. Русские и армянские летописцы указывали, что захватчиков пришло «бесчисленное множество», «в силе тяжце». Китайские, арабские и персидские историки говорили о нескольких сотнях тысяч монгольских воинов. Западноевропейские путешественники, в XIII в. посетившие орду, склонны к явному преувеличению: Юлиан писал о войске Батыя в 375 тыс. человек, Плано Карпини - 600 тыс., Марко Поло - от 100 до 400 тыс. человек3.
Большинство дошедших до нас источников написано через десятки лет после монгольских нашествий. На их авторов, привычных к более ограниченному масштабу военных столкновений, громадный размах монгольских завоеваний и чудовищные опустошения, которыми они сопровождались, производили сильнейшее впечатление. Источником их сведений об армии степняков, как правило, были слухи и рассказы перепуганных беженцев и воинов, которым враги представлялись бесчисленными. Кроме того, возможно, что фантастические цифры в рассказах о монголах воспринимались современниками именно как гипербола, поэтический штамп.
Наиболее достоверным известием о силах монголов является сообщение персидского историка начала XIV в. Рашид-ад-Дина, визиря иранских ханов Хулагуидов, пользовавшегося не дошедшими до нас монгольскими документами. Он ссылается на «Алтан-дафтар» («Золотую книгу»), хранившуюся в сокровищнице ханов Ирана. Согласно Рашид-ад-Дину, Чингисхан к моменту своей смерти (1227 г.) имел 129 тыс. воинов4. Эта цифра косвенно подтверждается данными монгольского эпоса 1240 г. о том, что в 1206 г. Чингисхан имел 95 тыс. бойцов5. Истинность этих сообщений не вызывает сомнений - в обоих случаях подробно перечисляются соединения вплоть до тысяч (а в гвардии Чингиса - даже сотен) с именами их командиров.
Войско это было унаследовано сыновьями и внуками Чингисхана, причем большая его часть (101 тыс. человек) отошла младшему сыну Тулую. В Западном походе, начавшемся в 1236 г., участвовали 13 ханов-чингисидов, в том числе наследники всех четырех улусов Монгольской державы. По подсчетам Каргалова, выполненным на основе косвенных данных Рашид-ад-Дина, на долю этих ханов приходилось 40- 45 тыс. человек6, причем не менее 20-25 тыс. составляли войска наследников Тулуя7.
Кроме того, имеется сообщение китайской истории Юань-ши, что полководец Субудай, вернувшись из похода на Русь в 1224 г., предложил «образовать особый корпус... из меркитов, найманей, кераитов, хангинцев и кипчаков, на что последовало согласие Чингиса»8. Субудай был фактическим главнокомандующим Западного похода 1236-1242 гг., и более чем вероятно, что этот корпус (тумен, т.е. 10 тыс. человек), принял в нем участие.
Наконец, персидский историк-панегирист Вассаф, современник и коллега Рашид-ад-Дина, говорит, что четыре личные тысячи Джучиевы (его доля в наследстве Чингиса) к 1235 г. составляли более одного тумена, т.е. более 10 тыс. человек9. Возможно, что китайская история и Вассаф говорят об одном и том же.
Таким образом, источники подтверждают наличие только 50-60 тысяч воинов в армии Батыя в 1236 году. Мнение Каргалова, что это были собственно монгольские войска, а кроме них имелись вспомогательные корпуса из покоренных народов, опровергается приведенной выше цитатой из Юань-ши, на которую он и ссылается: меркиты, кераиты и наймани, набранные в корпус Субудая, были коренными монголами. Покоренные народы после их замирения включались в армию завоевателей; пленные, захваченные в бою, а также мирные жители сгонялись степняками в штурмовую толпу, которую гнали в бой перед монгольскими частями. Так же использовались отряды союзников и вассалов. Сообщениями о подобной тактике пестрят восточные и западные источники, рассказывающие о сражениях в Китае и на Руси, в Германии и Малой Азии.
Есть сведения, что к Батыю присоединились отряды башкир и мордвы10. Ни те ни другие никогда не были многочисленными. В X в., по сообщению арабского историка Абу-Зеид-ал-Балхи, башкиры делились на два племени, одно из которых насчитывало 2 тыс. человек (вероятно, мужчин)11. Второе вряд ли было намного больше. В XVII в. (!), по данным русских ясачных книг, башкир было 25-30 тыс. душ мужского пола12. Из мордвы же к монголам примкнул только один из двух князей; второй сражался против захватчиков13. Вероятно, численность башкирских и мордовских отрядов можно определить в 5 тыс. человек.
Мнение Каргалова, что, кроме мордвы и башкир, в полчища Батыя «влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар»14, кажется крайне сомнительным. Аланы много лет оказывали монголам упорное сопротивление; о войне на Северном Кавказе сообщали Плано Карпини в 1245 и Рубрук в 1253 г.!15. Половцы (кипчаки) продолжали яростную борьбу с Батыем до 1242 года. Волжские булгары, покоренные в 1236 г. после 12 лет войны, восставали в 1237 и 1241 годах16. Вряд ли в такой обстановке представители этих народов использовались монголами иначе, как в штурмовой толпе17.
Численность ее можно определить только на основе анализа фуражных возможностей Северо-Восточной Руси. Исследователи доказали, что даже на рубеже XV-XVI вв. сена косили крестьяне немного, очевидно, не больше, чем нужно было, чтобы прокормить домашнюю скотину. Зимние русские леса, заваленные глубоким снегом, практически лишенные травяной растительности даже летом, не давали монголам возможности держать своих лошадей на подножном корму. Следовательно, орда могла рассчитывать только на скудные фуражные запасы русских. Каждый монгольский воин имел не менее 2 коней; источники говорят о нескольких или 3-4 конях на каждого воина18. В государстве Цзинь, многие черты которого были скопированы Чингисханом, воину полагалось 2 коня, сотнику - 5, тысячнику - 619. 140-тысячная орда имела бы не менее 300 тыс. коней.
В русской армии в начале XX в. суточная дача лошади состояла из 4 кг овса, 4 кг сена и 1,6 кг соломы. Поскольку монгольские кони не ели овса (у кочевников его просто не было), следует считать по так называемому травяному довольствию - 15 фунтов (6 кг) сена в день на лошадь20 или 1800 т сена для всей монгольской армии. Если принять по 2 головы скота на крестьянский двор21, то это годовой запас 611 дворов, или почти 200 деревень22! А если учесть, что в январе, когда монголы двигались по Владимирской Руси, половина фуражного запаса уже была съедена собственным скотом, принять во внимание партизанскую войну (отражением ее являются легенды о Евпатии Коловрате и Меркурии Смоленском) и монгольские грабежи, портившие большую часть фуража, то не будет преувеличением считать однодневный фуражный район орды в 1500 дворов.
По данным археологов, в XIII в. 1 двор обрабатывал 8 га земли в год23, т.е. 1500 дворов - 120 кв. км пашни; обрабатываемая земля не могла составлять более 10% всей поверхности, следовательно, монгольская орда должна была каждый день продвигаться на 40 км, высылая на 15 км в обе стороны от маршрута отряды фуражиров. Но скорость движения орды по русским землям известна - еще М.И. Иванин исчислил ее в 15 км в сутки24. Таким образом, цифра Каргалова - 140-тысячная орда с 300 тыс. лошадей - нереальна. Нетрудно подсчитать, что со скоростью 15 км в сутки по Руси могло двигаться войско, имевшее около 110 тысяч коней.
Войско Батыя (по нашим подсчетам, 55-65 тыс. человек) имело по меньшей мере 110 тыс. коней. Это означает, что штурмовой толпы не было или она была пешей, и в качестве боевой силы ею можно пренебречь.
Итак, Батый осенью 1237 г. собрал у русских границ 50-60 тыс. монгольских войск и около 5 тыс. союзников, а всего 55-65 тыс. человек. Это была лишь часть сил: многочисленные войска находились вместе с каганом Угедеем в Каракоруме, воевали в Китае и Корее и с 1236 г. начали крупное наступление в Закавказье и Малой Азии. Эта цифра хорошо согласуется с характером военных действий в 1237-1238 гг.: понеся большие потери в боях с рязанцами и владимирцами, монголы в конце похода с трудом взяли небольшие города Торжок и Козельск и должны были отказаться от похода на многолюдный (около 30 тыс. человек25) Новгород. Наконец, только при четкой организации и железной дисциплине, царившей в войсках Чингисхана, можно было управлять в бою такими огромными массами людей при отсутствии современных средств связи.
Русские княжества могли противопоставить орде очень небольшие силы. Русские и советские историки со времен С.М. Соловьева почему-то верят сообщению летописца, будто Владимирская Русь с Новгородом и Рязанью могли выставить 50 тыс. человек и столько же - Южная Русь26, Эти цифры парадоксальным образом сосуществовали с признанием малочисленности княжеских дружин (в среднем 300-400 человек), с одной стороны27, и западноевропейских армий (7-10 тыс. человек в крупнейших сражениях - с другой28. Аналогию развития военного дела на Руси и в Западной Европе отвергали, преувеличивая роль русской пехоты, которая объявлялась «основным и решающим родом войск»29, и даже пытались доказать, что «положения Ф. Энгельса (очень низко оценивавшего средневековую пехоту. - Д.Ч.) неприменимы при анализе крупных русских сражений XIII в.». Однако у нас нет фактов, опровергающих Энгельса, который считал, что «в средние века решающим родом войск являлась кавалерия»30.
За исключением Новгорода с его особой политической и военной организацией31 нигде на Руси пехота не играла сколько-нибудь заметной роли в бою. В крупнейшей битве под Ярославлем (1245 г.) многочисленные «пешцы» пригодились только для того, чтобы своим видом удерживать от вылазки гарнизон осажденного города32. Да и в новгородских сражениях (Ледовое побоище 1242 г., Раковорская битва 1268 г.) пехота играла пассивную роль, сдерживая натиск немецких рыцарей, пока конница наносила решающий удар с флангов. Русские княжества располагали типично феодальными вооруженными силами, в которых главную роль играла конница - ополчение феодалов. Увеличение удельного веса пехоты (городовых полков) в XIII в. связано как с изменением приемов осады и штурма городов, так и с намечавшимся в некоторых землях союзом горожан с великокняжеской властью. Крестьяне (смерды) в войнах не участвовали с XI в., «привлекаясь только в крайних случаях и в незначительном количестве»33: плохо вооруженные и обученные, они были бесполезны в бою.
У Руси не было перед Западной Европой преимущества ни в численности населения34, ни в уровне социально-экономического развития, ни в способе комплектования войск, следовательно, силы русских княжеств не превышали средней численности европейских армий, т.е. нескольких тысяч человек.
По данным демографии, в средине века плотность населения на Руси составляла 4-5 человек на 1 кв. км 35. Следовательно, крупнейшее, площадью около 225 тыс. кв. км, и самое сильное из русских княжеств начала XIII в. - Владимиро-Суздальское - имело население 0,9-1,2 млн. человек. Подсчитано, что на Руси городское население составляло 6%36. На основании данных М.Н. Тихомирова37, получаем численность населения княжества в середине XIII в. около 1,2 млн. человек. К организованной борьбе с монголами привлекались только горожане и феодалы - 7-8% (85-100 тыс. человек). Из этого числа половина - женщины, 25% - дети, старики и небоеспособные; «годные к военной службе» составляли только 20-25 тыс. человек. Всех их собрать было, конечно, невозможно. Юрий II Владимирский послал против монголов не все свои силы. Какая-то часть городских полков оставалась в городах и затем защищала их, некоторые дружины собрались под знамя великого князя только на р. Сить. Под Коломной в январе 1238 г. Батыя встретили 10-15 тыс. человек. Такие же расчеты для Рязанского княжества дают войско в 3-7 тыс. человек. Эти цифры подтверждаются оценкой новгородского войска в 5-7, редко 10 тыс. человек, сделанной М.Г. Рабиновичем38, и данными летописей39.
В Южной Руси военные силы были, вероятно, даже крупнее, но при приближении монголов большинство князей бежало за границу, бросив свои земли на произвол судьбы, и орда имела дело только с разрозненными отрядами. Самые ожесточенные сражения развернулись за Киев. Один из крупнейших городов Европы, Киев имел 50 тыс. жителей40 и мог выставить до 8 тыс. воинов41. Батый же в 1240 г. располагал меньшими силами, чем в 1237-1238 гг.: сказались потери, понесенные в Северо-Восточной Руси, и откочевка в Монголию войск Менгу-хана, сына Тулуя, и Гуюк-хана, сына кагана Угедея, о которой сообщают русские, китайские и персидские источники42.
Для подсчета численности орды под Киевом следует учитывать несколько факторов. Во-первых, войска ушедших ханов в 1237 г. составляли ⅓ всего монгольского войска. Во-вторых, после взятия Киева в 1241 г, армия Батыя разделилась на две части. Одна, состоявшая, по подсчетам польского историка Г. Лабуды, из 8-10 тыс. человек43, прошла через Польшу и разбила силезско-немецкие войска под Лигницей, а другая, во главе с самим Батыем, вторглась в Венгрию и разгромила на р. Шайо армию короля Белы IV.
Венгерская исследовательница Э. Ледерер считает, что монголам противостояло «относительно малочисленное войско короля, который уже не располагал ни личными дружинами феодальных вельмож, ни старой военной организацией двора, ни помощью королевских сервиентов»44. У персидского историка XIII в. Джувейни в рассказе о битве при Шайо названа численность монгольского авангарда в 2 тыс. человек45, что при обычном боевом порядке монголов соответствует 18-20-тысячной армии46.
Следовательно, в Западную Европу вторглось примерно 30 тыс. монголов, что с учетом больших потерь Батыя при штурме Киева дает около 40 тыс. воинов к началу похода в Южную Русь. «Всего лишь» 5-кратное превосходство монголов дает возможность объяснить феноменально длительную оборону Киева (с 5 сентября по 6 декабря 1240 г.), зафиксированную в Псковской I и других летописях47. Более понятным становится и отступление монголов из Европы после побед над венграми и немцами.
Сравнительно низкая численность средневековых армий соответствовала тогдашнему уровню развития производительных сил общества. Особая военная организация монголов обеспечила им решительный перевес над феодально-раздробленными соседями, что стало одной из главных причин успеха завоеваний Чингисхана и его преемников.

Вопрос о численности монгольского войска во время похода на Восточную Европу является одним из наименее ясных вопросов истории нашествия. Отсутствие прямых указаний источников, заслуживающих до верия, приводило к произвольному определению численности армии Батыя различными историками.

Единственно в чем сходились исследователи - в признании огромной численности полчищ Батыя.

Большинством русских дореволюционных историков численность орды, которую вел Батый для завоевания Руси, определялась в 300 тысяч человек, а вместе с отрядами народов, покоренных при движении монголов к Волге - даже в полмиллиона 134. Советские историки специально не занимались вопросом о численности армии Батыя. Они или ориентировались на традиционную в русской историографии цифру в 300 тысяч человек, или ограничивались простой констатацией факта, что монгольское войско было весьма многочисленным 135.

Источники скупо и неопределенно говорят о численности войска монголо-татар. Русские летописцы ограничиваются указанием, что монголы наступали «в силе тяжце», «бесчислена множество, яко прузи траву поедающе». Примерно так же говорят о войске Батыя и армянские источники. Записки европейцев - современников нашествия дают совершенно фантастические цифры. Плано Карпини, например, определяет численность войска Батыя, осаждавшего Киев, в 600 тыс. человек; венгерский летописец Симон утверждает, что в Венгрию с Батыем вторглось «500 тысяч вооруженных» 136.

Сильно преувеличивают численность армии монголов и восточные авторы. Однако примерно установить численность армии Батыя перед вторжением в Восточную Европу все-таки можно, привлекая свидетельства персидского историка Рашид-ад-Дина, близкого к монгольской ставке и имевшего, видимо, доступ к документам монгольской императорской канцелярии, а также различные косвенные данные.

В первом томе «Сборника летописей» Рашид-ад-Дина приводится подробный перечень собственно монгольских войск, оставшихся после смерти Чингиз-хана и разделенных им между его наследниками. Всего Чин- гиз-ханом было распределено между «сыновьями, братьями и племянниками» монгольское войско в «сто двадцать девять тысяч человек» 137. Подробный перечень монгольских войск, разделение их по тысячам и даже сотням, с указанием имен и родословных военачальников, список наследников и степень их родства с великим ханом, - все это свидетельствует о документальном характере сведений Рашид-ад-Дина. Свидетельство Рашид-ад- Дина в известной степени подтверждается и другим заслуживающим доверия источником - монгольской феодальной хроникой XIII в. Таким об разом, при определении численности армии Батыя можно, видимо, исходить из этих данных.

В походе Батыя на Русь, по свидетельствам Рашид-ад-Дина и Джу- вейни, участвовали следующие царевичи-чингизиды: Бату, Бури, Орда, Шибан, Тангут, Кадан, Кулькан, Монкэ, Бюджик, Байдар, Менгу, Бучек и Гуюк.

По завещанию Чингиз-хана «царевичам», участвовавшим в походе, было выделено примерно 40-45 тысяч собственно монгольского войска. Но численность армии Батыя не ограничивалась, конечно, этой цифрой. Во время походов монголы постоянно включали в свое войско отряды покоренных народов, пополняя ими монгольские «сотни» и даже создавая из них особые корпуса 138. Удельный вес собственно монгольских отрядов в этой разноплеменной орде определить трудно. Плано Карпини писал, что в 40-х годах XIII в. в армии Батыя монголов насчитывалось примерно 74 (160 тысяч монголов и до 450 тысяч воинов из покоренных народов). Можно предположить, что накануне нашествия на Восточную Европу монголов было несколько больше, до Уз, так как впоследствии в состав полчищ Батыя влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар. Исходя из этого соотношения общую численность войска Батыя накануне нашествия можно весьма приблизительно определить в 120-140 тысяч воинов.

Эти цифры подтверждаются рядом косвенных данных. Обычно ханы- «чингизиды» командовали в походе «туменом», т. е. отрядом из 10 тысяч всадников. Так было, например, во время похода монгольского хана Хула- гу на Багдад: армянский источник перечисляет «7 ханских сыновей, каждый с туменом войска» 139. В походе Батыя на Восточную Европу участвовали 12-14 ханов-«чингизидов», которые могли вести за собой 12-14 ту- менов войска, т. е. опять же 120-140 тысяч воинов. Наконец, силы улуса Джучи, даже с приданными для похода центрально-монгольскими войсками, вряд ли могли превышать объединенное войско Чингиз-хана перед вторжением в Среднюю Азию, численность которого различные историки определяют в пределах от 120 до 200 тысяч человек.

Итак, считать, что в монгольской армии перед вторжением ее в Восточную Европу было 300 тысяч человек (не говоря уже о полумиллионе), как нам представляется, нельзя. 120-140 тысяч человек, о которых говорят источники, - это огромная по тому времени армия. В условиях XIII в., когда войско в несколько тысяч человек представляло значительную силу, больше которой не могли выставить отдельные феодальные княжества и города*, более чем стотысячная армия монголов, объединенная единым командованием, обладавшая хорошими боевыми качествами и опытом военных действий большими конными массами, обеспечивала Батыю подавляющее превосходство над феодальными ополчениями и немногочисленными дружинами русских князей.

тактике и вооружении монголов говорится в ряде специальных работ военных историков и соответствующих разделах общих исторических трудов. Не повторяя их, ограничимся только основными моментами, необходимыми для объяснения военных действий монголов во время нашествия Батыя на Русь.

Ф. Энгельс относит монгольские войска к «подвижной, легкой коннице Востока» и пишет о ее превосходстве над тяжелой рыцарской конницей 140. Из сущности армии монголов как «легкой, подвижной конницы» вытекали особенности ее тактики и приемов ведения боя.

Тактика монголов носила ярко выраженный наступательный характер. Монголы стремились наносить внезапные удары по захваченному врасплох противнику, дезорганизовать и внести разобщенность в его ряды, прибегая для этого как к чисто военным, так и к дипломатическим средствам. Монголы по возможности избегали больших фронтальных сражений, разбивая противника по частям, изматывая его непрерывными стычками и внезапными нападениями.

Вторжению обычно предшествовала тщательная разведка и дипломатическая подготовка, направленная к изоляции противника и раздуванию внутренних усобиц. Затем происходило скрытое сосредоточение монгольских войск у границы. Вторжение в неприятельскую страну начиналось обычно с разных сторон, отдельными отрядами, направлявшимися, как правило, к одному заранее замеченному пункту. Стремясь прежде всего уничтожить живую силу противника и лишить его возможности пополнять войско, монголы проникали в глубь страны, опустошая все на своем пути, истребляли жителей и угоняли стада. Против крепостей и укрепленных городов выставлялись наблюдательные отряды, опустошавшие окрестности и занимавшиеся подготовкой к осаде.

С приближением неприятельской армии отдельные отряды монголов быстро собирались и старались нанести удар всеми силами, неожиданно и по возможности до полного сосредоточения сил противника. Для боя монголы строились в несколько линий, имея в резерве тяжелую монгольскую конницу, а в передних рядах - формирования из покоренных народов и легкие войска. Бой начинался метанием стрел, которыми монголы стремились внести замешательство в ряды противника. В рукопашном бою легкая конница оказывалась в невыгодном положении, и к нему монголы прибегали в редких случаях. Они прежде всего стремились внезапными ударами прорвать фронт противника, разделить его на части, широко применяя охваты флангов, фланговые и тыловые удары.

Сильной стороной монгольской армии было непрерывное руководство боем. Ханы, темники и тысячники не бились вместе с рядовыми воинами, а находились позади строя, на возвышенных местах, направляя движение войск флагами, световыми и дымовыми сигналами, соответствующими сигналами труб и барабанов.

Тактике монголов соответствовало их вооружение. Монгольский воин - это всадник, подвижный и быстрый, способный к большим переходам и внезапным нападениям. По свидетельствам современников, даже масса монгольских войск в случае необходимости могла совершить суточные переходы до 80 верст *. Основным оружием монголов были лук и стрелы, которые имел каждый воин. Кроме того, в состав вооружения воина входили топор и веревка для перетаскивания осадных машин. Весьма распространенным оружием были копье, часто с крючком для стаскивания противника с коня, и щиты. Сабли и тяжелое защитное вооружение имела только часть войска, прежде всего начальствующий состав и тяжелая конница, состоявшая из собственно монголов. Удар тяжелой монгольской конницы обычно решал исход боя.

Монголы могли совершать длительные переходы, не пополняя запасов воды и пищи. Сушеное мясо, «крут» (высушенный на солнце сыр), которые имели в определенном количестве все воины, а также стада, постепенно перегонявшиеся вслед за войском, обеспечивали монголов продовольствием даже при продолжительном движении по пустынной или разоренной войной местности.

В исторической литературе тактику монголов иногда определяли как «тактику кочевников» и противопоставляли ей более передовое военное искусство «оседлых народов» (М. Иванин, Н. Голицин). Это не совсем правильно, если говорить о тактике монголо-татар последних лет жизни Чингиз-хана или времени нашествия Батыя на Восточную Европу. Конечно, тактические приемы монгольской конницы носили черты, типичные для кочевых народов, но этим не ограничивалось военное искусство монголо-татар. Монголы переняли от китайцев многие приемы ведения войны, в первую очередь приемы осады городов, что выходило за пределы «тактики кочевников». Для монголов было характерно использование всех современных им средств осадной техники (тараны, метательные машины, «греческий огонь» и т.

Д.), причем в самых широких масштабах. Многочисленные китайские и персидские инженеры, постоянно находившиеся в монгольской армии, обеспечивали завоевателей достаточным количеством осадных машин. Как сообщал Д’Оссон, при осаде города Нишабура в Средней Азии монголы использовали 3000 баллист, 300 катапульт, 700 машин для метания горшков с нефтью, 400 лестниц, 2500 возов камней 141. О массовом применении монголами осадных машин неоднократно сообщают китайские (Юань-ши), персидские (Рашид-ад-Дин, Джувейни) и армянские («История Киракоса») источники, а также свидетельства современников- европейцев (Плано Карпини, Марко Поло).

Необходимо отметить еще одну сторону военного искусства монголов - тщательную разведку будущего театра военных действий. Прежде чем начинать войну, монголы проводили глубокую стратегическую разведку, выясняли внутреннее положение и военные силы страны, устанавливали тайные связи, старались привлечь на свою сторону недовольных и разъединить силы противника. В составе монгольского войска имелись специальные должностные лица, «юртджи», которые занимались военной разведкой и изучением театра военных действий. В их обязанности входило: располагать зимние и летние кочевья, в походах назначать места стоянок, знать пути движения войска, состояние дорог, запасы продовольствия и воды.

Разведка будущего театра военных действий велась самыми различными методами и часто задолго до начала войны. Очень действенным методом разведки были рекогносцировочные походы. За 14 лет до нашествия Батыя далеко на запад проникло войско Субедея и Джебэ, которое, по существу, прошло будущей дорогой завоевания и собрало сведения о странах Восточной Европы. Весьма важным источником информации о соседних странах были посольства. Нам известно о татарском посольстве, проходившем через Русь как раз накануне нашествия: венгерский миссионер XIII в. Юлиан сообщает, что татарские послы пытались пройти через Русь к венгерскому королю Беле IV, но были задержаны великим князем Юрием Всеволодовичем в Суздале. Из послания, отобранного у татарских послов и переведенного Юлианом, известно, что это было далеко не первое посольство татар на запад: «В тридцатый раз отправляю к тебе послов» 142, - писал Батый королю Беле.

Еще одним источником военной информации были купцы, посещавшие интересующие монголов страны с торговыми караванами. Известно, что в Средней Азии и странах Закавказья монголы стремились привлечь на свою сторону купечество, связанное с транзитной торговлей. Караваны из Средней Азии постоянно ходили в Волжскую Булгарию и далее, в русские княжества, доставляя монголам ценные сведения. Среди монголов были люди, отлично знавшие языки, неоднократно ездившие с поручениями в соседние страны. Юлиан сообщает, например, что во время поездки по Восточной Европе он лично встретил «посла татарского вождя, который знал венгерский, русский, тевтонский, куманский, серацинский и татарский языки» Ч

После многолетней разведки монголо-татары хорошо знали положение в русских княжествах и особенности театра военных действий в Северо-Восточной Руси. Именно этим можно объяснить выбор зимы как наиболее подходящего времени для нападения на Северо-Восточную Русь. Венгерский монах Юлиан, проходивший поблизости от южных рубежей русских княжеств осенью 1237 г., специально отмечал, что татары «ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разгромить всю Русь, страну Русских» 143.

Хорошо знал Батый и о государствах Центральной Европы, например

о Венгрии. Угрожая венгерскому королю Беле IV, он писал: «Ты же, живя в домах, имеешь замки и города, как тебе избежать руки моей?»

Направление походов монголо-татар при нашествии на Русь по удобным путям сообщения, хорошо спланированные обходы и фланговые удары, грандиозные «облавы», захватывающие тысячекилометровые пространства и сходящиеся в одной точке, - все это можно объяснить только хорошим знакомством завоевателей с театром военных действий.

Какие силы могла противопоставить феодальная Русь полуторастотысячной монгольской армии?

Русские летописи не содержат цифр общей численности русских войск накануне нашествия Батыя. С. М. Соловьев считает, что Северная Русь с областями Новгородской, Ростовской с Белоозером, Муромской и Рязанской могла выставить в случае военной опасности 50 тысяч воинов; «примерно столько же могла выставить и Южная Русь» 144, т. е. всего примерно 100 тысяч воинов. Советский военный историк А. А. Строков отмечает, что «при исключительной опасности Русь могла выставить и более 100 тыс. человек» 145.

Но не только недостаточная численность русских войск предопределила поражение в войне с монголо-татарскими завоевателями. Основным фактором, обусловившим военную слабость Руси, была феодальная раз дробленность и связанный с ней феодальный характер русских вооруженных сил. Дружины князей и городов были разбросаны по огромной территории, фактически не связаны друг с другом, и концентрация сколько-нибудь значительных сил встречала большие трудности. Феодальная раздробленность Руси позволила многочисленной и объединенной единым командованием монгольской армии по частям разбивать разрозненные русские рати.

В исторической литературе сложилось представление о вооруженных силах русских княжеств как о войске, превосходящем монгольскую кон- вицу по вооружению, тактическим приемам и боевому строю. С этим нельзя не согласиться, если речь идет о княжеских дружинах. Действительно, русские княжеские дружины были по тому времени превосходным войском. Вооружение русских дружинников, как наступательное, так и оборонительное, славилось далеко за пределами Руси. Массовым было применение тяжелых доспехов - кольчуг и «броней». Даже такой далеко не перворазрядный князь, как Юрий Владимирович Белозерский, мог выставить, по свидетельству летописца, «тысящу бронникъ дружины Белозерь- ские» *. Летописи полны рассказами о сложных тактических планах, искусных походах и засадах русских княжеских дружин.

Но ограничиться при оценке вооруженных сил Руси в середине XIII в. только констатацией факта высокого военного искусства и вооружения русских княжеских дружин, - значит рассматривать явление односторонне. При всех своих превосходных боевых качествах княжеские дружины обычно не превышали несколько сот человек. Если такой численности и было достаточно для междоусобных войн, то для организованной обороны всей страны от сильного врага этого было мало. Кроме того, даже такой превосходный боевой материал, как княжеские дружины, в силу феодального характера русских войск, был мало пригоден к действиям большими массами, под единым командованием, по единому плану. Феодальный характер княжеских дружин даже в случае концентрации значительных сил снижал боевую ценность армии. Так было, например, в сражении при реке Калке, когда русские княжеские дружины не смогли добиться успеха, несмотря на численное превосходство.

Если княжеские дружины можно считать войском, превосходящим по вооружению монгольскую конницу, то об основной, наиболее многочисленной части русских вооруженных сил - городских и сельских ополчениях, которые набирались в момент наибольшей опасности, - этого сказать нельзя. Прежде всего, ополчение уступало кочевникам в вооружении.

А. В. Арциховский показал на материалах раскопок курганов в Ленинградской области, что в погребениях сельского населения - основного контингента, из которого набиралось ополчение, - «меч, оружие профес сионального воина, встречается очень редко»; то же самое касалось тяжелого защитного вооружения. Обычным оружием смердов и горожан были топоры («плебейское оружие»), рогатины, реже - копья146. Уступая татарам в качестве вооружения, спешно набранное из крестьян и горожан феодальное ополчение, безусловно, уступало монгольской коннице и в умении владеть оружием.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

НОУ СААШ «Марина»

О рганизация войска монголо-татар

Ученицы 6 класса «Б»

Судиловской Анастасии

Преподаватель: Соколова Ольга Сергеевна

военный полководец монгол чингисхан

Москва, 2007 г.

Историки расходятся в оценке военных талантов Чингисхана. Одни считают его одним из четырех величайших полководцев в истории человечества, другие приписывают победы талантам его военачальников. Одно, несомненно: созданная Чингисханом армия была непобедима независимо от того, стоял ли во главе ее сам великий хан или кто-то из его сподвижников. Его стратегия и тактика ошеломляли противника своей неожиданностью. К ее основным принципам можно отнести следующие:

Война, даже перемежающаяся перемириями, ведется вплоть до полного уничтожения или капитуляции противника:

В отличие от обычных набегов кочевников, предпринимаемых с целью грабежа, конечной целью Чингисхана всегда являлось полное завоевание вражеской территории;

Подчинившиеся на условиях признания вассальной зависимости государства ставятся под жесткий монгольский контроль. Широко распространенный в Средние века номинальный вассалитет изредка допускается только на первых порах.

К основам военной стратегии Чингисхана следует отнести также принцип удержания стратегической инициативы, максимальную подвижность и маневренность соединений. Почти во всех войнах монголы действовали против численно превосходящего противника, но в месте нанесения главного удара всегда добивались значительного численного перевеса. Удары всегда наносились сразу в нескольких направлениях. Благодаря этим приемам у противника складывалось впечатление, что он атакован несметными полчищами.

Подобная эффективность достигалась сочетанием железной дисциплины с поощрением инициативы, развитием навыков взаимодействия и взаимопомощи. В тренировке войск широко использовались загонные охоты, когда отряды охотников, двигаясь с разных направлений, постепенно сжимают кольцо. Тот же метод применялся и на войне.

Стоит отметить широкое привлечение в армию инородцев, любых формирований, готовых сражаться на стороне монголов. К примеру, на р.Калке в рядах монголов оказались бродники, обитавшие в восточноевропейских степях.

Нельзя не учитывать также постоянное изучение боевого опыта и внедрение новшеств. Наиболее яркий пример - использование достижений китайской инженерной мысли, широкое применение осадных и различных метательных орудий. Умение монголов брать города, в том числе хорошо укрепленные, имело для их противников роковые последствия: обычная тактика, применяемая против кочевников, - ввести войска в крепости и отсидеться - и в Средней Азии, и на Руси оказалась фатальной.

Монгольская конница была способна вести боевые действия практически в любой природной среде, в том числе в северных широтах (невыносимым для нее оказался только климат индийских пустынь).

Завоеватели для войны широко применяют местные ресурсы путем беспощадного организованного грабежа. Мастеров и специалистов они также находили среди местного населения.

Монголы широко использовали стратегическую и тактическую разведки, методы психологической войны, национальные конфликты, дипломатию для обмана и дезориентации противника.

Средневековые войны вообще отличались жестокостью, и ужас вызывало не столько обращение монголов к методу террора, сколько систематичность его применения. Массовое уничтожение населения на занятой территории должно было подорвать ресурсы сопротивления и парализовать ужасом оставшихся в живых.

На подчиненной территории разрушались все крепости, вводилось регулярное налогообложение. Управление поручалось местным феодалам, которые ставились под жесткий контроль монгольских «комиссаров» - даругачи. Последние, как и другие представители монгольской администрации, в большинстве своем также не были этническими монголами. Таким образом, покоренные страны становились базой для дальнейших завоеваний.

Множество великих империй разрушилось при жизни или вскоре после смерти их основателя. Беспощадная система, созданная Чингисханом, доказав свою эффективность, пережила его на несколько десятилетий.

Монгольская армия эпохи Чингисхана и его преемников - явление в мировой истории совершенно исключительное. Строго говоря, это относится не только к собственно армии: вообще вся организация военного дела в Монгольской державе поистине уникальна. Вышедшая из недр родового общества и упорядоченная гением Чингисхана, эта армия по своим боевым качествам далеко превосходила войска стран с тысячелетней историей. А многие элементы организации, стратегии, воинской дисциплины опередили свое время на столетия и лишь в XIX-XX веках вошли в практику искусства войны. Так что же представляла собой в XIII веке армия Монгольской империи?

Перейдем к вопросам, связанным со структурой, управлением, дисциплиной и иными элементами военной организации у монголов. И здесь представляется важным еще раз сказать, что все основы военного дела в Монгольской империи были заложены и разработаны Чингисханом, которого отнюдь нельзя назвать великим полководцем (на поле боя), но можно с уверенностью говорить о нем как об истинном военном гении.

Уже начиная с великого курултая 1206 года, на котором Темучин был провозглашен Чингисханом созданной им Монгольской империи, в основу организации войска была положена строгая десятичная система. В самом принципе деления армии на десятки, сотни и тысячи ничего нового для кочевников не было.

Однако Чингисхан сделал этот принцип поистине всеобъемлющим, разверстав на подобные структурные единицы не только армию, но и все монгольское общество.

Следование системе было чрезвычайно жестким: ни один воин не имел права ни при каких обстоятельствах покинуть свой десяток, и ни один десятник не мог принять в десяток кого бы то ни было. Единственным исключением из этого правила мог быть приказ самого хана.

Такая схема делала десяток или сотню действительно сплоченной боевой единицей: солдаты годами и даже десятилетиями действовали в едином составе, прекрасно зная способности, плюсы и минусы своих соратников. Кроме того, этот принцип чрезвычайно затруднял проникновение в собственно монгольскую армию вражеских лазутчиков и просто случайный людей.

Чингисхан отказался и от родового принципа построения армии.

И в армии полностью отменялся принцип родового подчинения: указания родовых вождей не имели для воинов никакой силы; приказы военного начальника - десятника, сотника, тысячника - должны были выполняться беспрекословно, под угрозой немедленной казни за невыполнение.

Первоначально основной воинской единицей монгольской армии была тысяча. В 1206 году Чингисхан назначил девяносто пять тысячников из числа самых проверенных и преданных людей.

Вскоре после великого курултая, исходя из военной целесообразности, Чингисхан сделал лучших своих тысячников темниками, а два старых соратника - Боорчу и Мухали - возглавили, соответственно, правое и левое крылья монгольского войска.

Структура монгольской армии, включавшая в себя войска правой и левой руки, а также центр, была утверждена все в том же 1206 году.

Однако позднее, в 1220-е годы, стратегическая необходимость, вызванная ростом количества театров военных действий, заставила Чингисхана фактически отказаться от этого принципа.

После среднеазиатского похода и появления нескольких фронтов эта структура была изменена. Чингисхан был вынужден отказаться от принципа единого войска. Формально крупнейшей воинской единицей оставался тумен, но для выполнения самых важных стратегических задач создавались крупные армейские группы, как правило, из двух-трех, реже из четырех туменов, и действующие как автономные боевые единицы. Общее командование такой группой получал наиболее подготовленный темник, который в этой ситуации становился как бы заместителем самого хана.

Спрос с военачальника за выполнение боевых заданий был велик. Даже своего любимца Шиги-Хутуху, после того, как тот потерпел неожиданное поражение от Джелаль ад-Дина при Перване, Чингисхан навсегда отстранил от высшего военного командования.

Отдавая безусловное предпочтение своим проверенным соратникам, Чингисхан, тем не менее, ясно давал понять, что для любого его воина карьера открыта, вплоть до самых высоких должностей. Об этом он недвусмысленно говорит в своем наставлении (билике), что фактически делало такую практику законом государства: «Всякий, кто может вести верно дом свой, может вести и владение; всякий кто может устроить десять человек согласно условию, прилично дать тому и тысячу, и тумен, и он может устроить хорошо». И наоборот, всякого не справляющегося со своими обязанностями командира ждало разжалование, а то и смертная казнь; новым начальником назначался человек из той же войсковой единицы, наиболее подходящий для этой командной должности. Чингисхан вывел и ещё один важный принцип командования - принцип, который в современной армии является основополагающим, но в полном объёме вошедшие в уставы европейских армий только к 19 веку. А именно, в случае отсутствия командира по какой-либо, даже самой незначительной причине, вместо него тут же ставился временный командир. Это правило действовало, даже если начальник отсутствовал несколько часов. Такая система была весьма эффективна в непредсказуемых условиях военных действий. Совершенно уникальным для средневековья с его безудержным восхвалением индивидуальных боевых качеств воина, выглядит ещё один принцип отбор командного состава. Правило это настолько удивительно и столь явно доказывает военно-организаторский талант Чингисхана, что его стоит привести здесь полностью. Чингисхан сказал: « Нет бахадура, подобного Есунбаю, и нет человека, подобного ему по дарованиям. Но так как он не страдает от тягот похода и не ведает голода и жажды, то считает всех прочих людей, нукеров и ратников подобного себе в перенесении тягот, они же не в силах (их переносить). По этой причине он не годен быть начальником. Достоин же быть таковым тот человек, который сам знает, что такое голод и жажда, и судит поэтому о состоянии других, тот, который в пути идёт с расчётом и не допускает, чтобы войско голодало и испытывало жажду, а скот отощал».

Таким образом, ответственность, налагаемая на командиров войск, была весьма высокой. Помимо всего прочего, каждый начальник младшего и среднего звена отвечал за функциональную готовность своих воинов: им проверялось перед походом всё снаряжение каждого солдата - от комплекта вооружения до иголки с ниткой. Одна из статей Великой Ясы, утверждает, что за проступки своих солдат - расхлябанность, плохую готовность, тем более воинское преступление - командир наказывался одной мерой с ними: то есть, если солдат полежал смертной казни, то мог быть казнён и командир. Велик был спрос с командира, но не менее велика была и та власть, которой он пользовался в своём подразделении. Приказ любого начальника должен был выполняться безприкословно. В монгольской армии система управления и передачи приказов вышестоящих начальников была возведена на должную высоту.

Оперативное управление в условиях боевых действиях осуществлялась разными способами: устным приказом командира или от его имени через посыльного, сигнализацией бунчуками и приснопамятными свистящими стрелами, чётко разработанной системы звуковых сигналов, передаваемых трубами и боевыми барабанами - «накарами». И всё же не только (и даже не столько) порядок и дисциплина сделали монгольскую армию Чингисхана уникальным явлением в мировой истории. В этом было серьёзное отличие монгольской армии от армии, как прошлого, так и будущего: она не нуждалась ни в коммуникациях, ни в обозах; по сути, в боевом походе ей вообще не требовалось снабжение извне. И с полным основанием любой монгольский воин мог выразить это словами известной латинской поговорки: « Всё своё ношу с собой».

В походе монгольское войско могло двигаться целыми месяцами, и даже годы без перевозимых за собой запасов продовольствия и фуража. Монгольский конь полностью находился на подножном корму: ему не нужны были ни конюшня, ни торба овса на ночь. Даже из-под снега он мог добывать себе пищу, и монголы никогда не знали принципа, которому подчинялись едва ли не все армии средневековья: «зимой не воюют». Специальные отряды монголов высылались вперёд, но их задачей была не только тактическая разведка; но и хозяйственная разведка - выбирались лучшие пастбища и определялись места для водопоя.

Удивительная была выносливость и неприхотливость монгола-воина. В походе он довольствовался тем, что удавалось добыть охотой или грабежом, при необходимости мог неделями питаться своим каменно-твердым хурутом, запасённым в седельных сумках. Когда кушать становилось уже совсем нечего, монгольский воин мог питаться… кровью собственных коней. От монгольской лошади без особого ущерба для её здоровья можно было взять до полулитра крови. Наконец в пищу могли идти и павшие или покалечившиеся лошади. Ну а при первой же возможности конские стада вновь пополнялись за счёт захваченного скота.

Именно такие особенности и делали монгольскую армию самой выносливой, самой мобильной, самой не зависимой от внешних условий из всех армий, существовавших в истории человечества. И можно сказать без обиняков: такая армия была действительно способной завоевать весь мир: её боевые возможности вполне позволяли это. Основную массу монгольского войска, составляли легко вооруженные конные лучники. Но имелась и другая важная и значительная по численности группа - тяжёлая конница, вооруженная мечами и пиками. Они играли роль «Тарана», атакующая в глубоком строю с целью прорыва боевых порядков противника. И всадники, и лошади были защищены доспехами - сначала кожаными, из особо вываренной буйволовой кожи, которая для большей прочности часто покрывалась лаком.

Лак на доспехах выполнял и другую функцию: при не прямом попадании стрела или лезвие соскальзывали с лакированной поверхности - поэтому, например, лошадиный доспех лакировался почти всегда; люди же часто нашивали на свой доспех металлические бляшки. Уникальным являлась доведённая до автоматизма взаимодействие этих двух родов войск бой всегда начинали конные лучники. Они атаковали противника несколькими разомкнутыми параллельными волнами, непрерывно обстреливая его из луков; при этом всадники первых рядов, выбывшие из строя или израсходовавшие запас стрел, мгновенно заменялись воинами из задних шеренг. Плотность стрельбы была неимоверна: по свидетельству источников монгольские стрелы в бою « застилали солнце». Если враг не выдерживал этого массированного обстрела и поворачивал тыл, то лёгкая конница, вооруженная кроме луков и саблями, сама же и довершала разгром. Если же противник контратаковал, то монголы не принимали ближнего боя. Излюбленной тактикой было отступление с целью заманить противника под неожиданный удар из-за осады. Удар этот наносился тяжёлой конницей и почти всегда приводил к успеху. Важна была и разведывательная функция лучника: нанося, казалось бы, бессистемные удары то тут, то там, они тем самым проверяли готовность обороны противника.

А от этого уже зависело и направление главного удара. Вооружение лёгкой конницы было очень простым: это лук, колчан со стрелами и сабли. Доспехов ни у воинов, ни у лошадей не имелось, но это, как ни странно, вовсе не делало их слишком уязвимыми. Причиной тому являлась уникальность боевого монгольского лука - наверное, самого мощного боевого оружия воина до изобретения пороха. Монгольский лук был сравнительно не большим по размерам, но исключительно мощным и дальнобойным. Монгольский лук был очень мощным, а монгольские лучники обладали значительной физической силой. Это не удивительно, если вспомнить, что первой свой лук монгольский мальчик получал уже в три года, а упражнение в стрельбе были излюбленным занятием монголов. В бою монгольский воин без особого ущерба для меткости стрельбы был способен выпустить 6-8 стрел в минуту. Такая исключительная плотность стрельбы требовало весьма значительное количество стрел. Каждый монгольский воин перед отправлением в боевой поход должен был представить своему начальнику « три больших колчана, полных стрелами». Вместимость колчана составляло 60 стрел.

В бой монгол шёл с одним, а при необходимости с двумя полными колчанами - таким образом, в крупном сражении боезапас воина составлял 120 стрел. Монгольские стрелы и сами по себе представляют нечто особенное. Существовали специальные бронебойные наконечники, причем тоже разные - подкольчужный, подпластинчатый и подкожаный доспех. Были стрелы с очень широкими и острыми наконечниками (так называемый, «срезень»), способными отрезать руку, а то и голову. У начальников обязательно имелось несколько свистящих сигнальных стрел. Были и другие типы, которые применялись в зависимости от характера боя. Во время раскопок в Нижегородском Кремле 2001-2002 годах, археологами было найдено более 15 различных видов наконечников стрел. Почти все они были монгольского (татарского) происхождения и относились к 13-14 векам. Другим важным оружием легкоконного воина являлась сабля. Сабельные клинки были очень легкими, слабо изогнутыми и рубящими с одной стороны. Сабля, почти без исключений, была орудием боя по отступающему противнику, то есть бегущего врага рубили со спины, не ожидая встретить серьёзного сопротивления.

Каждый монгольский конник имел при себе аркан, а зачастую даже несколько. Это страшное монгольское оружие наводило ужас на врага - наверное, не меньший, чем его стрелы. Хотя главной силой монгольского войска были конные лучники, есть немало сведений об использовании самых разных видов оружия. Особенно широко применялись небольшие метательные копья-дротики, в обращении с которыми монголы были настоящими специалистами. Владельцы доспехов активно употребляли тяжелое ручное оружие, дающее преимущество в контактном бою: боевые топоры и палицы, копья с длинным и широким лезвием. Нельзя не сказать о самом, наверное, главном оружии любого монгольского воина. Это знаменитый монгольский конь. Монгольская лошадь удивительно невелика по размерам. Её рост в холке обычно не превышал одного метра тридцати пяти сантиметров, а вес колебался в пределах от двухсот до трёхсот килограммов. Лёгкая монгольская лошадь, конечно, не могла сравниться по силе таранного удара с тем же рыцарским конем. Но монголам очень помогало одно важное качество, присущее их степным лошадкам: значительно уступая в скорости коням противника, они обладали почти исключительной выносливостью. И многочасовой бой, и сверхдальние походы монгольская лошадь выдерживала с небывалой легкостью. Важна была и высочайшая выучка монгольских лошадей. Монгольский воин и его конь действовали в бою как одно существо. Лошадь повиновалась малейшим указанием хозяина. Была способна на самые неожиданные финты и маневры. Это позволяло монголам даже при отступлении сохранять и порядок, и боевые качества: быстро отступая, монгольское войско могло мгновенно остановиться и тут же перейти в контратаку или выпустить в противника ливень стрел. Поразительный факт: монгольских коней никогда не привязывали и не стреноживали. Монгольские кони никогда не уходили от своих, в общем-то, довольно суровых хозяев.

Начиная с китайского похода, в войске появляются подразделения пехоты, которые использовались при осадах. Эта группа - широко известная в истории «осадная толпа» или, по-монгольски, «хашар». Это просто согнанное в одно место многочисленное гражданское население завоевываемой страны. Использовались такие массы народа главным образом при осадах монголами крепостей и городов. Осадная техника монголов, была весьма разнообразной. Отметим здесь различные метательные приспособления: вихревые камнеметы, катапульты, стрелометы, мощные камнеметные машины. Имелись в наличии и другие осадные приспособления разного рода: штурмовые лестницы и штурмовые башни, тараны и «купола для штурма» (видимо, специальные укрытия для воинов, использующих таран), а также «греческий огонь» (скорее всего - китайская смесь различных горючих масел) и даже пороховые заряды. Ещё одним важнейшим структурным подразделением монгольского войска были достаточно большие группы легкоконных воинов «разведывательными отрядами». В их задачи равным образом входили массовые «зачистки» населения на пути следования армии- с тем, чтобы никто не мог предупредить противника о монгольском походе. Они также исследовали возможные пути продвижения, определяли места стоянок для армии, отыскивали подходящие пастбища и водопои для коней. Рассказ о принципах стратегии и военного обучения у монголов будет неполным, если не сказать об очень своеобразном явлении, которое фактически играло роль полномасштабных военных учений. Речь идёт о знаменитых облавных охотах. По велению Чингисхана такие охоты проводились один или два раза в год, всем составом войска. В обязательном порядке облавная охота применялась во время военного похода и выполняла две задачи: пополнение армией запасов продовольствия и совершенствование боевой и тактической выучки монгольских воинов. В завершении темы монгольского военного искусства надо сказать о таком специфическом предмете, как снаряжение (не боевое) монгольского воина. Во многом именно эта амуниция делала монгольскую армию тем, чем она была - « непобедимой и легендарной». Начнем с «обмундирования». Одежда монгольского воина была простой и сугубо функциональной. Летом - штаны из овечьей шерсти и знаменитый монгольский халат. Обувью круглый год служили сапоги, низ которых был кожаным, а верх делался из войлока. Такие сапоги немного напоминают русские валенки, но гораздо удобнее их, так как не боятся сырости. Зимние сапоги могли быть сделаны из более толстого войлока и способны были выдержать любые морозы. Кроме того, зимой в экипировку монгола добавлялись меховая шапка с наушниками и длинная, ниже колен, шуба из сложенного вдвое меха - шерстью и внутрь, и наружу. Любопытно, что после завоевания Китая многие монгольские воины стали носить шелковое бельё. Но вовсе не для того, чтобы поразить своих дам. Дело в том, что шелк имеет свойство не пробиваться стрелой, а втягиваться в рану вместе с наконечником. Разумеется, и извлечь такую стрелу из раны гораздо проще: нужно просто потянуть за края этого шелкового белья. Вот такая оригинальная хирургия. В число обязательных предметов снаряжения входили полный комплект упряжи, специальный напильник или точило для острения стрел, шило, огниво, глиняный горшок для варки пищи, двухлитровая кожаная баклага с кумысом (в походе она использовалась и как емкость для воды). В двух седельных сумках хранился неприкосновенный запас пищевых продуктов: в одном - провяленные на солнце полоски мяса, в другой хурут. Кроме того, в комплект снаряжения входил также большой бурдюк, обычно из воловьей шкуры. Применение его было многофункциональным: на походе он мог служить и как обычная попона, и быть подобием матраца; при переходах через пустыни он использовался в роли вместилища для больших запасов воды.

И, наконец, надутый воздухом, он становился отличным средством для переправы через реки; по сведениям источников, даже столь серьезные водные преграды, как Волга, монголы преодолевали при помощи этого нехитрого приспособления. И такие мгновенные монгольские переправы часто тоже становились шоком для обороняющейся стороны. Такая хорошо продуманная экипировка делала монгольского воина готовым к любым превратностям воинской судьбы. Он мог действовать совершенно автономно и в самых тяжелых условиях - например, в жестокий мороз или при полном отсутствии пищи в безлюдной степи. А помноженная на высокую дисциплину, мобильность и выносливость кочевника, она сделала монгольскую армию самым совершенным боевым инструментом своего времени, способным решать военные задачи любой степени сложности.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Зарождение Монгольской империи. Походы Батыя на северо-восточную Русь. Борьба славян и половцев против монголо-татар. Трагическая битва на Калке. Новый поход монголо-татар на Русь после смерти Чингисхана. Последствия монголо-татарского нашествия.

презентация , добавлен 19.04.2011


Исследование проблемы последствий монголо-татарского ига для политического развития Руси. Образование государства во главе с Темучином - Чингисханом в Монголии. Зарождение господствующего класса - нойонства и нукеров. Проведение военной реформы общества.

контрольная работа , добавлен 16.01.2014


Завоевательная практика монголо-татар. Неверная концепция Антоновича о разорении Киева полчищами Батыя. Совместная борьба русских и половцев против монголо-татар. Трагическая битва на Калке. Новый поход монголо-татар на Русь после смерти Чингизхана.

реферат , добавлен 06.08.2009


Исторические аспекты нашествия монголо-татар. Характеристика системы властвования монголов на Руси; сопротивление народных масс; отношения между монгольскими ханами и русскими князьями. Роль монголо-татарского ига в истории русского государства.

курсовая работа , добавлен 01.12.2013


Знакомство с монголо-татарами – племенем кочевников, пришедшим с востока для завоевания мирового господства. Монголо-татары в половецких степях. Воссоздание картины событий в период нашествия монголо-татар для выяснения причин поражения русского народа.

курсовая работа , добавлен 15.07.2012


Зарождение монголов и создание великой империи. Походы грозного завоевателя Чингисхана в Китай, Казахстан, Среднюю Азию. Вторжение в Крым, разгром грузинской армии. Поражение войск в битве на Калке. Основные последствия монголо-татарского нашествия.

реферат , добавлен 14.02.2012


История возникновения Великой "Ясы" Чингисхана. Значение и задачи "Ясы" по нормам международного права. Управление государством и административные распоряжения по "Ясе". Описание общественного строя монголов и турок. Нормы разного вида права по "Ясе".

реферат , добавлен 27.07.2010


Рождение Чингисхана и ранние годы. Образование монгольского государства. Первые походы Чингисхана. Реформы великого хана. Завоевание Чингисханом Северного Китая и Средней Азии. Особенности завоевания Руси. Основные итоги правления и смерть Чингисхана.

реферат , добавлен 18.04.2013


Качественный и количественный состав ВВС воюющих сторон. Уровень военной подготовки летного состава. Планирование боевых действий против СССР генштабом Германии. Пограничное сражение 1941 года, разгром Западного фронта. Потеря стратегической инициативы.

дипломная работа , добавлен 21.10.2013


Марафонская битва – одно из крупнейших сухопутных сражений греко-персидских войн, произошедшее 12 сентября 490 г. до н.э. недалеко от греческого селения Марафон. Ее историческое значение. Особенности военной стратегии афинского полководца Мильтиада.

---